За три года армейской службы во Вьетнаме я убил восемьдесят два человека, в среднем по двадцать семь в год. Большинство из них были такими же снайперами, как и я: профессионал убивал профессионала. Могли убить и меня, но мне везло, я лучше маскировался и передвигался по джунглям более тихо, чем они. Первые снайперы, которых я убил, долго мне снились, но потом я привык к убийствам. Диас же, я это знал, останется на моей совести, несмотря на то, что по натуре он был таким же дикарем, как Саванто, несмотря на то, что меня заставили его убить. И ни с кем я не смогу разделить эту ношу, тем более с Люси. Никто, кроме меня, не должен знать об этом убийстве.

Солнце село, сумерки быстро перешли в ночь. До восхода луны оставалось еще полчаса, и небо усыпали яркие звезды. Нам с Люси всегда нравилось наблюдать за ними.

И тут новая мысль пришла мне в голову.

А принесет ли убийство Диаса свободу мне и Люси?

Саванто говорил, что он – человек слова. Он обещал, что Люси вернется живой и невредимой. Он обещал заплатить мне двести тысяч долларов, если я убью Диаса. Но в его положении легко раздавать обещания. Я коснулся клейма на груди. От человека, способного на такое, можно ожидать чего угодно. Не решит ли он, что для него более выгодно убрать нас с Люси после того, как я убью Диаса? Этим он не только сохранит двести тысяч долларов, но и избавится от двух свидетелей, которые смогут показать, что его сын не убивал Диаса.

А если Люси уже мертва?

Может, он уже убил ее?..

Открылась дверь, и под потолком вспыхнула лампочка. Щурясь от яркого света, я повернулся к двери.

В комнату вошел Раймондо, закрыв за собой дверь. В руке он держал стакан с какой-то жидкостью – судя по цвету, это было виски с содовой.

– Как дела, солдат? – спросил он, подойдя к кровати.

– Все нормально. Тебе что до этого?

– Ты должен выспаться. Ожог болит?

– А как ты думаешь?

Он взглянул на мою грудь и скривился.

– Я принес тебе снотворное. – Он поставил стакан на столик у кровати и положил рядом бумажный кулек.

Я подумал о Диасе, летящем над водой и подпрыгивающем на волнах. Без таблетки я бы не заснул. А не выспавшись и не отдохнув, не смог бы в него попасть.

– Она жива? – спросил я.

– О чем ты, солдат? – Раймондо прикинулся удивленным.

– Кого ты обманываешь?! – сказал я. – После того как я убью Диаса, мы с Люси, похоже, тоже отправимся к праотцам. Или она уже мертва?

– Такое просто невозможно. – В его голосе не чувствовалось уверенности, и он отвел глаза.

– В самом деле?

– Послушай, солдат, Саванто – большой человек. Он сделал много хорошего. Он помогает беднякам. Он помогает своему сыну. Если он дает слово, то держит его.

– От человека, который способен на такое, – я указал на клеймо, – можно ждать чего угодно.

– Он должен был привести тебя в чувство, солдат. Ты никак не хотел понять, что к чему.

– Она жива? – повторил я.

– Ты хочешь поговорить с ней? – Раймондо вытер со лба пот. – Я могу рискнуть. Мне это дорого обойдется, солдат, но, если ты хочешь, я устрою вам свидание.

Я задумался. Во всяком случае, он не сомневался, что Люси жива. Меня это успокоило.

– Не надо. – Я посмотрел на него. – И вот что я тебе скажу. Я думаю, он больше не доверяет тебе. И боюсь, что скоро ты окажешься в таком же положении, что и я.

– Не болтай ерунды! – оборвал меня Раймондо, но я заметил мелькнувший в его глазах страх. – Ты должен убить Диаса. Другого выхода у тебя нет! – Он торопливо оглянулся и повысил голос: – Прими эти таблетки. Тебе надо выспаться.

Открылась дверь, и на пороге появился Карло.

Я высыпал на ладонь таблетки, сунул их в рот и запил. Убедившись, что я их проглотил, Раймондо повернулся и двинулся к двери.

Карло отступил назад.

– Тебе что-то надо? – резко спросил Раймондо.

Карло глупо улыбнулся:

– Я не знал, где ты.

Раймондо выключил свет.

– Теперь знаешь.

Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Через несколько минут я уже крепко спал.

– Ты проснулся, солдат?

Я открыл глаза. Комнату заливал солнечный свет. Я оторвал голову от мокрой от пота подушки. У кровати стоял Раймондо и смотрел на меня.

– Проснулся.

Я с усилием сел и опустил ноги на пол. Соображал я туго, сказывалось действие таблеток.

– Который час?

– Почти двенадцать. – Он поставил на столик чашку с дымящимся черным кофе. – Как ты себя чувствуешь?

Грудь саднило, но резкая боль уже прошла.

– Нормально.