В последний раз долго по лесу плутала. Возле этих самых Спотыкачках и вышла. Как название знакомое на дощечке вырезанное увидала, так полным ходом к старосте рванула. Иду, а у самой рот прохудился - смеюсь, как хохотуш лесной, чем людей пугаю. За мной даже пара мужиков с косами пристроились, мало ли решу схарчить кого с голодухи или по еще какой надобности. Так и довели они меня до старосты.

Мужичок он, малый росток, да хитрая головушка. Мол, травница хорошо это, да селить некуда. Одна изба свободна, но не дает ее один медведь окаянный заселить. Ежели смогу хозяина заломать, моей будет, а нет - придется мне дальше дорогу в клубок мотать.

Я голову седьмицу немытую почесала и пошла к хозяину. А чего терять? Все что можно было уже позади себя оставила!

Хозяин пустующей избы и правда на медведя оказался похож: здоровенный, косматый, с черной бородищей по пояс. Я его увидала и столбом встала, на такое чудо дивясь. Оборотни они все безбородые на двух ногах, отвыкла я от нормального мужицкого облика. Еще и рот открыла. А чудо это, смотрит хитрющими зелеными глазищами на меня, ржет в бороду, как коняга строптивая, и на пороге держит.

– Ты откуда такая?
– Спросил, наконец.

– Из бани в сосновых иголках вывалявшись не приходят!
– Я развела руками.
– Из леса явилась.

– Да, банька тебе бы не помешала!
– Хохотнул хозяин.

– Да мне бы и жилье не помешало, и скотина какая на прокорм. Только не шибко большая, - я поморщилась, вспомнив коров. Вроде смирная скотина, но дурная! Как хватанет копытом по блажи, так заезды с неба сыпятся!

– У старосты побывала?
– Взгляд мужика сразу недовольным стал.

– Староста ваш не то лихо коим мнит себя, но да, побывала. Он мне советовал с рогатиной на тебя идти, - улыбнулась я.

– Прямо так и сказал?!
– Несколько опешил мужик.

– Ну да криво, конечно, только вижу я...
– выразительный взгляд на чудо дивное, - без нее не обойтись. Не одолжишь? Я верну потом. Как договоримся, так сразу и верну.

Мужик помолчал, повращал глазами, а потом рассмеялся громовыми раскатами, хлопая себя по коленям и приседая. Я рассмеялась в ответ. Почудилось откуда-то, что сладится дело.

– Мелкая, но языкастая!
– Похвалил хозяин. Знал бы он... У меня будто колодец почистили, вот и льется из него без остановки и без разбору: ерунда через слово, а через два чушь полная проскальзывает.
– А тебе зачем изба?

– Жить, - честно ответила.
– Работать.

– Кем же будешь?
– Мужик окинул меня взглядом, выискивая отличительные особенности наряда или внешности.

Угу, в пыльном сарафане, расшитым сосновыми иголками и мхом, в порванной кофтенке и гнездом на голове вместо косы, я только кикиморой и могу работать. Хотя та покрасивее будет, ибо голову морочить горазда: смотришь на образину, а видишь девку, да такую, что слюни до колен и штаны полным парусом вздуваются.

– Травница я, - сказала с гордостью.

А он как рыкнет в один миг:

– Ведьма!
– И пальцем мне в грудь! Я с крыльца и слетела и на землю попой свалилась. Аж копчик заныл.

– Т-травница!
– Выдохнула с трудом и по-новому посмотрела на мужика, с опаской. Силищи в нем - ого-го! Зашибет и не заметит!

– Ведьма!
– В рыке отчетливо слышалась ярость. Неужто ошиблась и не по суровой нитке игольное ушко? Вон какой злющий, аж зубы скрипят, слышно.
– Пшла вон!

Я встала, кряхтя новой, но уже разбитой телегой, потерла копчик и зыркнула исподлобья. Жук староста. Знал небось, что так получится и всё равно меня сюда спровадил! Веселится, поди на печи и в усы хихикает...

– Последний раз повторяю - травница я. Тетка моя, да, ведьма, а у меня дара нет. К добру или к худу - не знаю, но нет!
– Рубанула жестко.

Не знаю чем проняла бородача, но дрогнул он. Остыл и спросил, уже не зло, но все еще неприязненно:

– Чем докажешь?

– Ну, хочешь, прокляну...
– сказала я неуверенно.
– Всё равно ведь не подействует...

– Давай, - легко согласился мужик и напрягся всем телом.

И чем бы таким его приласкать?

Я перебирала в уме варианты, пока не решилась на простое и безобидное:

– Да чтоб ты провалился, образина лесная!
– С чувством сказала, от всего сердца. За отбитый копчик мстила.

Мужик стоял. Еще постоял. И еще. Я успела и ворон сосчитать, и на крыжовник спелый облизнуться. Вот тут желудок свело от голода. Жадюга староста только воды предложил испить. Червячок-то утоп, родной, но вскоре поднялся упырем и с новой силой нутро грызть принялся.

– Ну? Не провалился? Долго мы еще по сторонам глазеть будем в ожидании?

– Смотри-ка, не ведьма, - отмер хозяин.
– Коли так...
– Он шагнул вперед, протягивая мне руку...