– Вставай! Александр, мать твою! Вставай! – из горла вырывалось рычание, мало похожее на человеческую речь. Чем дольше я смотрел на него, тем больше злился. Алекс медленно повернул голову в мою сторону, похоже даже не понимая, чего я от него хочу. Но подойти помочь... я не доверял собственным рукам. Боялся, что разобью голову любимого брата о борт стола.

– Лууукаааа... брааат... ты пришел. Я тебя ждааал. А знаешь зачем? Я хотел спросить... спросить, где Николь? Она не берет трубку. А я между прочим, ей звонил! А она... она не берет - он попытался подняться, опираясь на стол, но все закончилось, не успев начаться. Цепляясь за борт, не удержался и просто упал на спину. Раскинув руки в сторону, и более не делая попыток пошевелиться. – Мне кажется, она на меня злится. Как думаешь? Лууукассс, ты поговоришь с ней? Спросишь, в чем моя вина?

От ярости, у меня потемнело в глазах. Я смотрел на своего младшего брата, на человека, беспокойство о котором, в свое время заставило меня причинить море боли воробью... и сейчас я жалел об этом. Он не помнил. Он напился, скрываясь от собственной совести, до такого состояния, что даже не помнил своих действий. Самый легкий способ. Самый простой. Не ожидал такого от него. С другой стороны, и такой жестокости, можно было скорее от меня ждать, нежели от него.

– Ты пьян. Ты мать твою напился. Налакался, как профессиональный алкоголик. Проспишься – поговорим.

Развернулся и вылетел вон из комнаты. Нет, конечно я не собирался оставлять его там... но так же не собирался и тащить его на себе. Влетел в кухню, и там наконец – то увидел дворецкого:

– В кабинете мой брат. Возьми кого ни будь себе в помощь и оттащи его в комнату. Аспирин на тумбочку, шторы задернуть. Алкоголь, если будет в комнате убрать.

Степенный кивок и такая же степенная, неспешная походка. Но даже это, подогревало мой гнев. По какой – то причине, чем больше я находился недалеко от брата, тем более злым становился. Но что хуже всего... я не знал куда себя деть. Где – то в закоулках сознания, билась мысль о необходимости найти свою новоиспеченную жену. Найти и что – то ей сказать, соблюдая хотя бы видимости приличий. Вот только, все мои мысли устремлялись к совершенно другой женщине. И думал я лишь о ней. Хотел все бросить и рвануть следом. Наплевать на все обязательства. Быть рядом. Утешать, держать, мать его, за руку. Любить её тело. Ласкать, до тех пор, пока удовольствие не сотрет все воспоминания. Пока в моих руках не окажется воробей, что когда-то подарил мне всю себя. Воробей, которого я потерял много лет назад.

Погрузившись в воспоминания, я все же дошел до своей части дома... и вот тут меня ждал сюрприз. Совершенно неуместный и нежеланный. На кровати, во всем своем великолепии раскинулась Анна. Ярко-красный прозрачный пеньюар, белье, единственная функция которого, заключалась в том, чтобы обозначить его присутствие. Ни для чего больше эти пару квадратных сантиметров ткани не могли сгодиться. Волосы, лежащие настолько небрежно, что у меня было желание спросить, только одно – где сидит постановщик всей сцены? Но также я знал и то, что постановщик лежит перед мной. Нет, мои глаза были открыты, и свою жену видел насквозь с самого начала. Ей были нужны мои деньги и фамилия. А мне... мне просто была нужна жена. И если это не могла быть Николь, то это должна была быть её родственница. Настолько близкая, что бы при каждой встречи её выворачивало изнутри, от сознания, насколько близки теперь по семейным связям.

И Анна была идеальным вариантом. Тетка. Достаточно близко, чтобы на каждом семейном торжестве пересекаться с Николь. И видеть, как бледнеет её лицо. Как трясутся руки. Как в уголках глаз появляются слезы. Очень сладкая месть. Очень жестокая месть. Сейчас казалась мне очень детской. Моя воспаленное воображение, нарисовавшее картину её очередной измены и очередного предательства. И вот результат. Я женат на женщине, что не интересует меня совершенно. Только в плане постели, да и то, на чисто физическом уровне. Николь замуж так и не вышла. А той самой измены... её и вовсе не было. Идиот, что виноват в этой ситуации не меньше, а возможно даже больше, чем Александр.

– Я тебя жду. Со вчерашнего дня. Куда ты пропал? – томный голосок, совершенно не подходил к тем вопросам, что она задавала. Но Анна по всей видимости влезла в образ, и даже представить не могла, что вся её игра смешна и бессмысленна. Ни о каком страстном слияние в объятиях и речи быть не может. После вчерашнего скандала, была большая вероятность, что журналисты атакуют стены нашего дома, в попытках получить комментарии из первых уст.

– Ты же видела, что я увез Николь. Какие еще вопросы? – не было у меня желания сдерживаться. Щадить её чувства.

– Но не до утра же ты был с ней! Не мог же ты променять жену, на брошенную твоим братом невесту. Он кстати, по-моему, напился. По крайней мере ночью, что – то там выл, про то какая он сволочь. Но уже довольно давно затих. Спит наверное.

Чем больше она говорила, тем сильнее было мое желание, вымесить копившуюся во мне злость именно на ней. Неутихающая злость, лишь подогреваемая, пьяным братом, найденном в кабинете, а теперь этим представлением, грозила вылиться в убийство. Сейчас самым большим моим желанием стал побег. Такой же, что я устроил для воробья.

– Тебя это не касается. Можешь снимать свой грим, и ложиться дальше спать. Делай, что хочешь.

– Ты что, смеешься надо мной? Что значит «делай, что хочешь»? А ты? Что собираешься делать ты?

– А я, собираюсь принять душ и поехать в офис. Предупреждаю сразу: твои попытки устроить мне истерику, ни к чему хорошему не приведут. Так что, зря ты тут раскладывалась в живописной позе. Сворачивай свой концерт, зрителей не будет.

Надо отдать ей должное: она смогла удержаться и не заорать. Хотя по лицу, было видно, что это стоило ей неимоверных усилий. Но выучка сработала. Застывшее лицо, судорожно сжатые руки, но она молчала. Ни сказала ни слова, когда я ушел в ванну. Такой же мумией была и когда выйдя из душа одевался. Единственные слова я услышал уже выходя из комнаты: