– Ты даешь мне месяц? – спросил Джемисон, вставая.

Она подумала и кивнула:

– Да, месяц, начиная с сегодняшнего дня. Я уезжаю в Рим.

– Идет. – Джемисон ласково поцеловал ее и удалился.

И вот сейчас, поудобнее устраиваясь в «роллсе», он сознавал, что выбора у него нет. От Шеннон необходимо избавиться.

Лаки Лукан подъехал к редакции «Парадиз-Сити геральд». Хотя было уже 23.30, во многих окнах горел свет. В это время как раз готовился завтрашний номер газеты.

Лаки поднялся на шестой этаж, где в конце коридора, в маленькой комнатенке, надеялся застать Сидни Дрисдейла, ведущего в газете колонку светской хроники. К нему стекались самые свежие слухи. Чего он не знал о жителях Парадиз-Сити и приезжающих, того и не стоило знать. Пять-шесть человек день-деньской носились по городу, добывая для него информацию, и его скандальную колонку с интересом читали.

Дрисдейл, как обычно с зубочисткой в зубах, сидел на месте и колдовал над материалами для утреннего выпуска. Делал он это вполне автоматически, а мыслями был далеко. Сид мечтал об ужине и домашнем отдыхе.

В прошлом Лукан не раз подбрасывал Сиду скандальную информацию, так что между ними установилось полное деловое взаимопонимание. Дрисдейл всегда хорошо платил за непристойные истории, что поставлял Лукан.

Дрисдейлу на вид было лет шестьдесят. Чрезмерно располневший, лысый, он напоминал Лукану жирного розового поросенка, весело бегающего по грядкам капусты.

Неопрятно одетый, с расстегнутым воротом рубахи, на испещренном красными жилками носу неизменно торчали какие-то нелепые очки. В общем, внешний вид Дрисдейла нисколько не соответствовал его положению в газете.

– Привет, Сид, – сказал Лукан, закрывая за собой дверь.

– Ба, да это старина Лукан! – с преувеличенной радостью воскликнул журналист. – А я думал, ты давно уже в тюряге.

Лукан кисло улыбнулся. Юмор Дрисдейла был не в его вкусе.

– Как дела, Сид?

– Что-нибудь принес? – спросил Дрисдейл. – Тогда давай, а то я домой собрался.

Лукан опустился в кресло для посетителей, достал золотой портсигар, раскрыл и протянул собеседнику.

Дрисдейл был известен тем, что ни от чего никогда не отказывался. Так и есть: взял из портсигара сигарету, посмотрел на нее с сомнением и спрятал в ящик письменного стола.

– Бросил курить, – пояснил он. – Недурной портсигарчик. Какая-нибудь баба подарила?

– Так я тебе и сказал. – Лаки изобразил свою чарующую улыбку. – Сид, мне нужна маленькая услуга.

Дрисдейл поднял свои лохматые брови.

– Никаких услуг, – резко возразил он. – Если ты только для этого приперся, то можешь поворачивать оглобли. Я голоден и ухожу.

– И тебя даже не интересует, что дочь одного из городских шишек на этой неделе сделала аборт?

Лицо Дрисдейла просветлело. О да, это его интересовало.

– Расскажи мне поподробней, – сказал он, поудобнее пристраивая в кресле обширный зад.

– Я сказал, что мне нужна услуга.

– Услуга за услугу?

– Именно.

– И что ты хочешь?

– Все, что ты знаешь о Шермане Джемисоне.

Дрисдейл, искренне удивленный, уставился на него.

– Шерман Джемисон?! Да ты что, совсем умом тронулся? Слушай, Лаки, ты мне нравишься, к тому же ты бываешь полезен. Если ты начнешь совать нос в дела Джемисона, не удивлюсь, когда ты закончишь на какой-нибудь помойке.

– Это все ерунда. Мне нужно разузнать о его прошлом. Расскажи мне, что ты знаешь о нем.

– Что ж… Это жестокий, безжалостный, омерзительный мешок с деньгами. Он большая шишка в «Джемисон компьютер корпорейшн», которую ему оставил отец. Я не должен упоминать его в моей колонке. Он хоть завтра может купить наш «Геральд», как ты – пачку сигарет. Я не хочу иметь с ним ничего общего и тебе советую. У него есть большая квартира в Нью-Йорке и вилла здесь. Он называет по имени президента и всех шишек в Белом доме. Этот человек опаснее гремучей змеи.

– И насколько он богат?

Дрисдейл пожал плечами:

– Этого никто не знает. Но если хочешь, могу предположить, что по сравнению с ним покойный Онассис – мелкая сошка.

«Э, нет, – подумал Лукан, – это не я свихнулся, а весь наш мир, если такой человек приходит ко мне и просит помочь ему пришить жену».

– А что ты знаешь о его жене, Сид?

Дрисдейл снова уставился на него:

– Его жена? Ради Бога, ты что, собираешься ее трахнуть? Дохлый номер, только шею себе свернешь.