Когда мне было восемь лет, моя мать тяжело заболела — у нее отказали почки. Следующие семь лет она почти не выходила из больницы и в сорок два года умерла. Накануне смерти она сказала: «Не закрывайся, не прячься в раковину. Первые двадцать лет своей жизни я прожила в такой раковине, вторые двадцать лет я пыталась из нее выбраться, но мое тело не справилось».

Болезнь и кончина матери заставили меня задуматься о смысле и цели моей жизни. Чуждый заботам и делам окружающих — своих сверстников и взрослых, — я чувствовал себя очень одиноким. Чем глубже становилось мое отчуждение, тем сильнее росло ощущение потерянности, тревоги и депрессии. Меня направляли к психоаналитикам и консультантам, но они не могли мне помочь. Говорили, что я слишком много думаю и мне не следует задаваться подобными вопросами. Религия, в которой меня воспитывали, не одобряла размышлений на подобные темы — или, в крайнем случае, предлагала простые ответы, которые казались мне неистинными, — они не могли унять мою тревогу и беспокойство.

Когда мне исполнилось пятнадцать, я начал принимать антидепрессанты. Со временем объемы поглощаемых мною медикаментов возрастали: все годы обучения в университете я принимал антидепрессанты, препараты, снижающие тревожность, стимуляторы, лекарства от бессонницы и лекарства, призванные снять побочные эффекты от всех остальных препаратов. На какое-то время мне становилось лучше и внешне я производил впечатление вполне благополучного человека. Но внутри все было иначе: в конце концов я понял, что во мне все оцепенело, я перестал чувствовать и совершенно отстранился от жизни. Мне казалось, будто я гибну в стенах собственной тюрьмы. Поскольку во мне нарастало чувство отрешенности и отделенности от самого себя, я решил, что до конца своих дней сидеть на антидепрессантах — не выход. В глубине души я знал, что жизнь может быть другой, не похожей на мою.

По окончании университета я решил изменить образ жизни и перестал принимать лекарства. Поиски привели меня сначала в Юту, где я жил и работал в течение двух лет, а затем в Азию. Впоследствии я объездил весь мир. Странствуя по свету, я начал понимать, что причины моей депрессии и тревожности коренились в сфере духовности и требовали духовного решения. Я понял, что мне не найти лучшего места для моих поисков, чем Индия. Обосновавшись в этой стране, я стал искать способ избавиться от тревожности и депрессии.

Поиск я начал единственным известным мне способом — чтением. Я проглатывал горы литературы — книги по медитации, духовности, религии, психологии, даже пролистывал естественнонаучные издания. Чтение помогло понять, что восточные мистики и западные психологи описывают одну истину (только одни — изнутри, а другие — с внешней стороны): каждый человек и все сущее во Вселенной едины. Все, что кажется нам прочным и отдельным, — лишь временная иллюзия. Я понял, что страдал из-за своего невежества и неприятия этой истины. Я знал, что все мои раны и страхи лежат на поверхности, а в глубине, под ними со мной все в порядке. И решил, что от депрессии меня сможет исцелить медитация. Мне было не совсем понятно, как именно она действует, но я чувствовал себя так, словно подошел к последней черте. Я страстно желал свободы.

Я записался на десятидневный семинар-ретрит по випассане. Випассана — основной метод медитации, которому учил Будда. Вы наблюдаете за телом, дыханием, мыслями и эмоциями, осознавая, что все, вами переживаемое, — преходяще. Для меня это стало откровением. Я понял, что могу выбраться из плена эмоциональных реакций, — я разорву этот замкнутый круг, просто созерцая и позволяя мысли, эмоции или переживанию быть. В процессе медитации я физически ощущал, как мое тело освобождается от блоков. Я стал лучше спать и меньше тревожиться. Ощутил покой, которого не испытывал никогда прежде. Я понимал, что этот ретрит — только начало, проба, прикосновение, но отныне я твердо знал, что нашел способ избавления от подавленности и депрессии. После ретрита я стал прилежно медитировать каждый день.

По возвращении на Запад мой «кайф» постепенно исчез и на поверхность из подсознания начали всплывать глубинные пласты мыслей и эмоций. Медитировать становилось все сложнее, я тут же оказывался в ловушке ума и эмоциональных переживаний. По неведомой мне причине простое сидение и наблюдение больше не приносило того умиротворения, которое посещало меня в Индии. Я чувствовал, что нуждаюсь в учителе, но не знал, где и как его отыскать. Я подумывал заняться трансперсональной психологией, ключевыми понятиями которой являются осознанность и медитация, и одновременно выучиться на консультанта. Однако после посещения школы, где готовили таких специалистов, я подумал: «Как я собираюсь помогать другим, если не до конца разобрался с собственным бессознательным?» И тогда я принял решение: прежде чем помогать другим, мне нужно помочь себе самому.

Однажды приятель посоветовал мне обратиться к трансперсональному психологу из Ванкувера. Я перебрался в этот город и в течение девяти месяцев работал с этим специалистом. В какой-то момент я понял, что достиг его уровня и он не может вести меня дальше, после чего мы завершили наше сотрудничество. Я был благодарен ему за то, что он довел меня до своего уровня, но знал, что мне нужно идти вперед.

Я стремился к пробуждению, но прекрасно сознавал, что для этого должен очиститься от всех бессознательных мыслей и эмоций, которые постоянно ношу в себе. Правда, с какого-то момента весь накопленный мною «багаж» стал мне только мешать. К этому времени я перепробовал множество различных техник и методов: психотерапию, массаж, рефлексотерапию, мануальную терапию, акупунктуру, ароматерапию, рольфинг, тайцзы, цигун, йогу, песнопения, чистку тела и вдобавок ко всему регулярно медитировал. Как бы то ни было, я поднял на поверхность столько внутреннего мусора, что теперь пелена мыслей и эмоций окутывала меня еще гуще.

Я мечтал найти учителя, который смог бы переправить меня на другой берег, но сомневался, появится ли он в моей жизни. Я понимал, что мне не нужен гуру в обычном понимании этого слова, но и современный психолог- учитель из разряда «помоги-себе-сам» меня тоже не устраивал. Я больше не желал слушать о позитивном мышлении, любви, просветлении и пробуждении. Мне требовалась практическая помощь в работе над собой, чтобы я сам мог найти свою истину Я хотел, чтобы мне помогли очиститься от всех блоков и наслоений, — вот и все.