Эллиота как будто ударили хлыстом.

– Не твое проклятое дело! – крикнул он. – И я не нуждаюсь в твоем проклятом пойле! Давай вернемся к делу.

– Я ваш друг, – мягко произнес Кендрик, – любое признание дальше никуда не пойдет. Я могу помочь вам, дорогой, но при условии, что буду знать истинное положение дел.

Его спокойный тон, дружелюбный взгляд помогли наконец осознать Эллиоту, что этот толстяк в нелепом парике подразумевает то, что говорит, и было бы безумием игнорировать предложение о помощи.

После минутного колебания Эллиот произнес:

– Ладно, Клод, – я расскажу. Я весь в долгах, даже проклятый «роллс» еще не оплачен. Все, что у меня осталось, это купленные у тебя вещи.

Кендрик отхлебнул виски.

– Никакой перспективы?

– Абсолютно. Как кинозвезда я кончился, ведь таланта киноактера у меня нет. Впереди пустота.

– Ну, не стоит впадать в отчаяние. – Клод задумчиво почесал длинный нос. – Не буду тратить время на соболезнования, хотя сожалею. Удача временно отвернулась от вас, что со всяким может случиться, но, в отличие от других неудачников, вы вели и ведете шикарный образ жизни. Сейчас вы нуждаетесь в помощи, давайте-ка я пошлю к вам Луи, он проведет инвентаризацию и оценку вещей, они куплены давно, и я уже не помню, что у вас есть.

Эллиот согласно кивнул:

– Хорошо, но с условием, что он будет держать рот на замке, а не растрезвонит об этом по всему городу. Как только кредиторы услышат о моих трудностях, сразу явятся за деньгами. Необходимая сумма должна быть у меня до конца месяца.

– Сколько вы подразумеваете под необходимой суммой?

– Честно говоря, мне надо, по крайней мере, тысяч сто пятьдесят.

Кендрик поджал толстые губы.

– Большая сумма, – произнес он, – но не отчаивайтесь, посмотрим, что можно сделать. Луи придет к вам завтра в десять, а после того, как он проведет инвентаризацию, мы поговорим.

– Там есть еще Шагал, которого вы мне навязали, он должен стоить кучу денег.

Кендрик вдруг опечалился.

– Не очень хороший, насколько я помню, – кисло сказал он. – В то время люди сходили с ума по Шагалу, любому Шагалу, хотя и сейчас он безусловно кое-чего стоит. Положитесь на меня, дорогой, я сделаю все, чтобы помочь вам.

Эллиот встал, он не питал особой надежды, инстинктивно чувствуя, что этот толстый проходимец оберет его, а сам получит большой барыш.

– Хорошо, я полагаюсь на тебя, Клод.

– Ну разумеется. – Клод потер чисто выбритую щеку и спросил: – По-моему, вы знакомы с Паулем Ларримором?

Эллиот удивленно посмотрел на него:

– Конечно. А в чем дело?

– Замкнутый человек, – Кендрик сделал печальное лицо, – труднодоступен.

– Может быть. Но при чем здесь он?

– Вы друзья, насколько я слышал?

– Пожалуй, но что все это значит?

– Я пытался несколько раз познакомиться с ним, но он не желает меня видеть, – сказал Кендрик. – Вот я и подумал сделать это с вашей помощью.

– Ларримор трудный человек. – Эллиот покачал головой. – А что тебе нужно от него?

– Марки. Я подумываю войти в марочный бизнес, а Ларримор – один из известнейших филателистов мира, и я был бы счастлив иметь такого советчика.

Эллиот посмотрел на него как на сумасшедшего:

– Ларримор?! Твой советчик? Брось, Клод, ты сошел с ума, абсолютно никакой надежды.

– Даже так… – Клод совсем расстроился. – Ну вам виднее, я думаю. – И после паузы продолжал: – Может быть, расскажете мне, как вы познакомились с Ларримором?

– Дело в том, что он не только филателист, но увлекается еще и гольфом. Не очень хороший игрок, но, как это бывает, просто фанатик этой игры. Раз в неделю приходил в клуб, и я играл с ним время от времени. Научил его кое-каким приемам, а то он очень мазал. С тех пор он проникся ко мне. Правда, сейчас не встречаемся, моя нога не позволяет мне играть в гольф.

– Но хоть вы и не виделись в последнее время, вы могли бы навестить его, например, – настойчиво сказал Клод.

– Слушай, Клод, я же сказал, забудь об этом, – нетерпеливо оборвал его Эллиот. – Не станет он помогать тебе. – И он двинулся к двери. – Так завтра в десять?

– Да. – Кендрик заулыбался. – Не беспокойтесь так, милый Дон, темная полоса в жизни всегда сменяется светлой.

– Где-то я уже слышал это, – сказал Эллиот и удалился…

– Ну как, мистер Кэмбелл, – спросил Барни, – оценили, как я тку ковер, умело сплетая все нити воедино? Писать вот не умею, а жаль, самому бы накропать книгу.

Я сказал, что никому не объять необъятное, и предложил ему гамбургер.

– Неплохая идея. – Барни задвигал бровями в сторону Сэма. – Питая тело, питаешь мозг, не так ли?