— Что если нам сесть и обсудить это дело? — предложил Эллиот. — Ты иди туда, — он указал Бину на кресло возле окна, футах в десяти от себя. — Давай, , садись, если не хочешь, чтобы я пальнул из твоей пушки и вызвал сюда полицию.

Что-то бормоча под нос, но усмиренный, Бин подошел к креслу и сел. Эллиот улыбнулся Синди.

— Вы с отцом сядьте, пожалуйста, вот здесь, — и он махнул рукой в сторону дивана.

Радуясь возможности сесть, Джо направился к дивану и они с Синди сели рядом.

Эллиот устроился в кресле поодаль от них всех. Он положил пистолет на подлокотник кресла, достал пачку сигарет и закурил, не спуская глаз с Бина.

— Так, Синди, а теперь вы должны мне объяснить, что все это значит?

Джо сжал руку Синди.

— Скажи ему детка, — проговорил он. — Правда еще никому не повредила.

— Ох, заткнись ты! — рявкнул Бин. — Помалкивай, Синди! Не слушай его!

Синди покраснела и ее глаза сердито блеснули. Еще ни один мужчина не обращался к ней таким тоном безнаказанно.

— Мистер Эллиот, мне очень стыдно, — начала она, глядя прямо в лицо Эллиоту. — Это казалось так просто… Нам сильно нужны деньги. Все затеял Бин. Когда он услышал, что я познакомилась с вами, он сказал, что вас нетрудно похитить и заставить заплатить за освобождение. Если послушать Вина, так в этом не было ничего дурного. Он обещал не причинять вам вреда. Поскольку вы так богаты, нам казалось, что вы заплатите» выкуп, не моргнув глазом, и тогда мы сможем начать новую жизнь. Теперь я, конечно, вижу, как мы ошибались. Пожалуйста, простите нас.

Эллиот изумленно смотрел на нее.

— Выкуп? Сколько вы хотели потребовать?

Синди взглянула на Джо, ища совета и тот кивнул.

— Пятьдесят тысяч долларов. При ваших деньгах, мистер Эллиот, вы легко обошлись бы без них, правда?

Эллиот разразился хохотом. Джо и Синди смотрели на него с удивлением, Бин с ненавистью, а Эллиот смеялся, пока ему не пришлось вытирать глаза платком.

— Что здесь такого смешного? — нервно спросила Синди.

— Что смешного? Это лучшая шутка года! Бедные мои путаники. Бьюсь об заклад, я такой же нищий, как и ты. У меня только и осталось на свете, что машина, чемодан с одеждой и девять тысяч долларов наличными — да и те не мои. Я сматываю удочки, пока до меня не добрались кредиторы. Вы определенно выбрали неподходящую жертву. Что с вами такое? Неужели вы не навели справки? Неужели не знаете, что никогда нельзя судить по фасаду?!

— Он блефует, — сказал Бин и сделал движение, словно собираясь встать с кресла.

Эллиот опустил руку на пистолет.

— Не стоит, дружок, — сказал он. — Мне и протез не помешает разделаться с тобой. — Выражение его глаз заставило Бина глубже уйти в кресло.

— Вы хотите сказать, что у вас и правда совсем нет денег, вы не богаты? — спросила Синди. — Но «ролле» и эта чудесная вилла! Кто же вам поверит!

— «Ролле» вернулся в агентство несколько часов назад, вилла давно не моя. И я в бегах, детка. Со мной кончено.

— Да? Никого не назовешь конченным, пока у него девять тысяч в кармане, — сказал Бин.

— Надолго ли их хватит? Когда они уйдут, все. Я не сумею заработать на жизнь. Мне крышка.

— Но такие деньги, вы могли бы жить на них не меньше двух лет, — сказала Синди, думая о том, как немного нужно на жизнь им самим.

— Уйма народу могла бы жить на них годами, но только не я, — возразил Эллиот. — Либо я держусь на своем уровне, либо и жить дольше не стоит.

Наступила пауза, потом Джо, впервые открывший рот, заговорил:

— С вашего позволения, мистер Эллиот, мне кажется, вы неверно рассуждаете. Мы живем на двести долларов в неделю и обходимся.

— Я не хочу обходиться, — сказал Эллиот. — Я хочу жить. — Если вы были так довольны, живя на две сотни в неделю, зачем вам понадобилось рисковать приговором за похищение?

Джо поежился.

— Я не хотел, — сказал он горячо. — Я не стал бы этого делать, мистер Эллиот.

— Он прав, — вмешалась Синди. — Мы с Бином его уговорили. Нам нужны деньги. Мне осточертела такая жизнь, осточертело каждый день воровать. Я хочу больших денег, чтобы пользоваться жизнью, не шарить по чужим карманам.

Эллиот поднял брови.

— Так вот вы чем занимаетесь?

— Да! Папа тоже! Каждый день! И все ради паршивых двух сотен в неделю.

— А он что делает, помимо того, что тычет в людей пистолетом? — спросил Эллиот, кивая на Бина.

— Это мое дело! — пролаял Бин. — Ты придержи язык, Синди! Слишком много говоришь!

— Он взломщик, — сказала Синди, не обращая внимания на Бина.

— Интересное трио, — Эллиот улыбнулся им. — Сожалею, что не могу вам помочь. В лучшие времена я мог бы поддаться искушению и дать вам пятьдесят тысяч, но вы немного опоздали. — Он встал. — Мне пора. — Оставив пистолет на подлокотнике кресла, он направился к двери. — Примите мой совет, не суйтесь в этот рэкет с похищениями. Вряд ли это ваш класс.