– Я знаю, - сказал Макс.

– Да, конечно. Системность возникновения таких колоний и планомерность атак, которые не были нацелены на быстрое подавление гарнизонов, вызвали в 'Мантикоре' интерес, - последнее слово Сади произнесла с нескрываемой неприязнью.
– Было принято решение 'понаблюдать' за противостоянием колонии скарабеев и нашего поселения. Эксперимент в реальных условиях, так сказать.

– Значит, 'Зрячие' правы? Диверсия действительно была устроена 'Мантикорой'?

– Нет, никакой диверсии не было. Им просто не повезло...
– Сади с силой сжала пластиковый стакан, отчего его содержимое выплеснулось на стол.
– Какая-то неполадка в коммуникационном оборудовании. Высадка колонии прошла незаметно для гарнизона планеты, но не осталась бесследной для 'Мантикоры'. Какой-то корабль зафиксировал небольшую активность скарабеев на орбите Аширы. Аналитики среагировали моментально: все указывало на очередную попытку Улья провернуть нечто, непонятное 'Мантикоре'. Да и условия для наблюдения идеальные: отказ коммуникационного оборудования, удаленность Аширы от основных транспортных путей, крайняя напряженность между Ульем и Республикой в соседних звездных системах. О планете, где выработка полезных ископаемых больше не приносила выгоды, никто бы не вспомнил. Подумаешь - несколько десятков рабочих.

Сади, только сейчас заметив зажатый в руке стакан и стекающий по столу сок, взяла салфетку.

– О ней и не вспомнили, - проговорил Макс.

– Да. Пятьдесят восемь человек умерли в каменном муравейнике, который сами и прокопали.

– Хорошо, для Улья эксперимент закончился созданием кайтенов. А что 'Мантикора'?

– Им в руки попала наглядная карта мутации костяных гончих в совершенно новый вид. Кроме того, как и предполагали аналитики, Улей прекратил выискивать плохо защищенные базы Республики. Эксперимент завершился - все свободны, - Сади развела руками. Выражение ее лица больше подошло бы человеку, только что съевшему кислый лимон.

– Карта мутации, - медленно повторил Макс.
– Не очень равноценный обмен, как мне кажется. Реальные боевые единицы против эфемерных научных сведений.

– Ну почему? Сведения довольно полезны. Впервые нам удалось воочию наблюдать процесс, на который природа обычно затрачивает тысячи и миллионы лет. Скарабеи продемонстрировали, как далеко они продвинулись в умении подчинять процесс эволюции собственным нуждам.

– Ты обижена на 'Мантикору'?

– Не знаю, как назвать это чувство, - плечи Сади поникли.
– Тот эксперимент действительно много дал в плане понимания скарабеев. Но я не могу простить 'Мантикоре' лжи и равнодушия. Не костяные гончие убили моего отца. Его убили свои же. Те, кто решил, что вправе пожертвовать чужими жизнями ради высшего блага.

– Война...

– Я знаю!
– голос Сади сделался холодным.
– На войне свои правила. Иногда приходится жертвовать единицами, чтобы спасти миллионы. Так?

– Ты знаешь ответ.

– Конечно. Но он не искупает той лжи, которой кормила меня 'Мантикора' насчет судьбы моего отца. Что мне делать? Я не могу так работать. Голова забита посторонними мыслями.

– Сади, я плохой советчик, - Макс смотрел прямо в бледное лицо девушки.
– Я здесь чужой и не вправе судить кого бы то ни было.

– Я не прошу судить.

– Знаешь, наверное, это прозвучит слишком эгоистично, но я хочу, чтобы ты продолжила работу. Продолжила помогать 'Мантикоре' - помогать мне.

– Тебе?
– брови девушки сошлись к переносице.

– В конечном итоге все эти приготовления и твоя с профессором Галлахером консультация направлены на то, чтобы мне смогли установить имплантаты. Для меня это очень важно. Сердце Улья становится сильнее. Имплантаты - единственный шанс схватиться с ней на равных. Здесь работают квалифицированные люди, но без тебя им понадобится непозволительно много времени, чтобы разобраться со всем, что наворотило Сверхсознание.

– Уверена, устранения Сердца Улья, так или иначе, хочет любой гражданин Республики. Ты окажешь услугу.

– Ты знаешь, я не убью ее. Не смогу.

– Догадываюсь, - лицо Сади разгладилось. Она улыбнулась.

– Поэтому мне надо стать сильнее ее. Пусть даже на время. Тогда появится шанс захватить ее живой.

– Ты прав - это прозвучало эгоистично.

– Извини.

Несколько секунд Сади сидела с непроницаемым лицом, а потом прыснула от смеха. Негромко, но так, что порядком задремавший рядом Леопольд вскинулся, заозирался в поисках источника разбудившего его шума.

– Видел бы ты себя, - успокоившись, проговорила девушка.
– Извиняешься с таким лицом, будто готов оторвать голову.

– Что, морда кирпичом?

– Ага, что-то вроде того, - Сади кивнула и осмотрела свой остывший обед.
– Вот вроде и ожила немного. Спасибо.

– Не за что. Я не лучший собеседник...

– Только у меня есть одно условие. Даже не условие - желание.

– Да?

– Для меня найдется место в твоей команде?

– Хочешь отправиться на поиски ретранслятора?