Я стояла перед своей партой, и задумчиво ее рассматривала. А посмотреть было на что: мало того, что она была облита чем-то очень сильно напоминающим рвоту, так на ней еще и валялся всякий мусор вроде огрызков да шелухи. Ну и как апофеоз "оригинальности" на ней было выжжено "проваливай, пока цела". Мне вот интересно, каким надо быть идиотом, чтобы это сделать? Я имею ввиду, что в нашей группе есть только один маг огня... Тем временем я чувствовала на себе насмешливые взгляды всей группы, слышала тихие шепотки да смешки. Когда это случилось в первый раз мне даже было обидно, но потом такие выходки стали просто раздражать. Вот и сейчас я не чувствовала ничего, кроме раздражения по поводу того, что я теперь не смогу нормально отсидеть урок. Надо бы проучить этих недоумков.

Потупившись, и сделав жалостливое лицо, я стала медленно проходить к учительскому стенду, а когда наконец встала перед группой, то выдавила из себя.

– Я... Я же ничего вам не сделала... Неужели...
– В ответ послышался лишь издевательский хохот.

– Ой, вы смотрите-ка, наш гений сейчас расплачется. Ну, ну, не надо деточка, сходи к мамочке да пожалуйся.
– Высказался этот самый единственный маг огня. Он вроде как сын какого-то знатного дворянина, приближеного самого Императора, вот только мозгами не вышел: он был в самом низу успеваемости группы.

– Неужели... Неужели вам настолько завидно, что вы просто не в состоянии сидеть ровно на жопе?
– Я подняла голову и окинула группу таким надменным взглядом, что все тут же замолчали, пораженно пялясь на меня.
– Нет, я конечно понимаю, что я и умная и красивая, и оценки у меня на порядок лучше, чем у окружающих меня червей, так что это естественно - мне завидовать. Однако вы всерьез думали, что испорченая мебель способна причинить мне боль?
– Я улыбнулась до ушей, глядя на разявленые рты моих одногрупников.
– Ну и чья это была гениальная идея вместо того, чтобы сесть за учебники, начать заниматься вандализмом, как трущебный гопник? Я даже не знаю, кто из нашего множества магов огня мог ВЫЖЕЧЬ на парте свои инициалы. То есть такое забавное пожелание.
– Я уперлась взглядом в этого аристократика, а у того уже бровь начала мелко дергаться, а сам он был удивительного багрового цвета.
– Пожалуйста, в следующий раз, когда решишь сделать что-то подобное, вырасти себе сначала мозги и придумай что-нибудь пооригинальнее.

– Да как ты себе позволяешь со мной разговаривать?!!!
– Взревел он, вскакивая на ноги.
– Да ты знаешь, кто я?!

– Хм! Как будто меня интересует откуда взялась грязь на моих ботинках. Стряхнуть и забыть.
– От такого наглого ответа он похоже вообще в ступор встал, и из-за образовавшейся тишины я смогла услышать шаги в коридоре. Учитель идет. Снова улыбнувшись до ушей, я неспешно прошла обратно к своей парте под пристальным взглядом все еще ошарашеных согрупников. Ну да, все это время я вела себя тихо, старалась не высовываться, и вот на тебе! А вот не будут теперь судить книгу по ее обложке! Продолжая улыбаться, я села на стул за своей партой, но не слишом близко, чтобы не испачкаться и... Заплакала. Да, я уже три месяца перед сном тренируюсь плакать по собственному желанию. На удивление эффективный прием, особенно в исполнении двенадцатилетней тихони-отличницы. От такой перемены моего настроения окружающие снова разявили рты. Они еще не понимали, куда все идет... Плакала я тихо, но не беззвучно, при этом закрыв лицо руками, и размазывая слезы короткими, рваными движениями. Со стороны выглядит настолько душещипательно, что мимо пройдет только демон, или... Грэхам: на старика это не действовало...

– Добрый день.
– Поздоровалась с группой мисс Форд, войдя в класс, после чего обвела всех присутствующих взглядом, и уже хотела было направиться к учительскому стенду, но тут же остановилась, и уставилась на меня.
– Юки? Что с тобой?
– А когда учитель подошла ко мне, и увидела парту, за которой я сидела, то глаза ее опасно прищюрились.

– Со мной... Хнык... Все в порядке... Пожалуйста не... Хнык, хнык... Обращайте внимания... Я... Я... Хнык... Заплачу за парту, так что не... Хнык, волнуйтесь...
– Выдавила я, размазывая слезы по лицу.

– Да о чем ты говоришь, девочка?! Какая парта?
– Мисс Форд присела рядом и крепко меня обняла, став поглаживать по голове. Раздражает, но ничего не поделаешь.
– Ты лучше скажи, кто это сделал?
– Краем глаза я заметила, как Мэтью, этот самый имбецил стремительно бледнел. Ага, дошло наконец в какую задницу ты попал? Ну... Поздняк метаться.

– Я... Хнык... Не знаю...
– И отвернулась от учителя с таким видом, что даже идиот поймет, что я вру.

– Ну, Ну... Успокойся. И не стоит их укрывать. Пойми, с такими людьми надо бороться, а если проглотишь этот раз, они не остановятся. Ну ты же знаешь, кто это?

– Хнык, Хнык... Ну... Эта надпись... Хнык...
– Я ткнула пальцем в выжженую надпись, а потом сделала вид, что не могу продолжать, и уткнулась в плечо женщины, заревев в голос.

– Ну, ну... Все хорошо, не плачь.
– Мисс Форд встала на ноги, продолжая прижимать меня к себе.
– Мэтью.
– Начала она ледяным голосом, что ей в принципе подходило: кроме математики, она вела курс магии воды.
– На этот раз ты зашел слишком далеко. На следующем собрании я поставлю вопрос о твоем исключении.

– Что? Исключении? Меня?

– Ты прав, вряд ли тебя исключат, однако я постараюсь, чтобы об обсуждении этого вопроса узнало как можно больше людей. Уверена, что вопрос об исключении из Академии сына советника Императора из-за плохого поведения станет злавным заголовком газет на долгие месяцы.
– Вот теперь парень стал белым как мел. Ну да, такой скандал вряд ли обрадует папашу идиота: в худшем случае это может стоить его папане позиции советника, хотя не думаю, что зайдет так далеко. И все же его позиции значительно пошатнутся.
– Пойдем, Юки, тебе надо немного отдохнуть.
– Учитель направилась к выходу, наконец отпустив меня. Ну а я направилась за ней, но когда дошла до выхода, я остановилась и обвела группу торжествующим взглядом и наградила их издевательской улыбкой.