– ...
– Да знаю я это, знаю... Но не хочу об этом думать! Весь мой мир обрушился в одночасье, все, чем я дорожила оказалось обманом, все кому я доверяла предали меня... Легче об этом не думать. Забыть. Просто сидеть у стены и ни о чем не думать.
– Тебе-то какое до меня дело?

– Я же говорю: становись моей жрицей.

– Мне-то это зачем?

– Зачем? А разве ты не хочешь отомстить? Отомстить тем, кто игрался с твоей жизнью? Отомстить этому так называемому "Светлому"?

– Отомстить богу? Легче самой убиться.

– Ты сильно недооцениваешь себя. И меня кстати тоже, так что я пожалуй даже обижусь. Кроме того чтобы отомстить не надо обязательно убивать.

– И как же ты предлагаешь ему отомстить?
– Заинтересовалась я.

– Очень просто. Для этого существует множество разных способов. Однако самых подходящих два. Первый, это разрушать его планы. Сейчас, когда в мире появилась светлая жрица, он не станет сидеть на месте, и постарается привести человечество к "светлому будущему под его крылом".
– Закончил он с явным отвращением.

– И ты предлагаешь ему в этом мешать?

– Именно. Ну а второй способ еще проще.

– Проще?

– Светлый "питается" верой людей: чем больше добра творится, чем больше происходит чудес, тем больше людей молятся ему, веруют в спасителя... Да что я говорю, уж ты должна лучше всех это знать.
– Я кивнула.
– Однако если Светлый не способен защитить людей, уберечь их от несчастий и смертей, то и веры ему не будет.

– Ты хочешь, чтобы я стала убивать людей?
– Странно, но в моей душе не было отвращения от этой идеи. Почему? Просто я так сильно ненавижу этого бога, предавшего меня, что пожалуй действительно согласна на любые методы, лишь бы заставить его заплатить за свой поступок.

– Убивать, это простейший способ. Но в общем ты права. Ведь я наоборот "питаюсь" от страданий и смертей людей. Так что это как весы: чем сильнее Светлый, тем слабее я, и наоборот. Понимаешь, куда я клоню?

– Хочешь сказать, что если я помогу тебе стать сильнее путем уничтожения человечества, то ты...

– Я позабочусь, чтобы Светлый навсегда запомнил имя своей ошибки.
– Ну да, я все же лишь человек, и нарушение планов может только раздражать его. Но вот Раджани и сам бог. Он-то сможет как следует отделать эту тварь лицемерную!
– Ну так что?

– Меня не учили быть темной жрицей, так что я не знаю, чем могу быть полезна: я даже молитв не знаю...

– Молитвы? Ха-ха-ха, ты меня оскорбить хочешь? Это только упивающиеся собственной властью божки требуют от своих последователей молиться. Мне это без надобности. Кроме того ты еще молода, так что будет время обучить тебя всему, что понадобится. Однако ты мне так и не ответила: согласна ли ты стать моей жрицей?

– Только если ты мне поможешь отомстить.

– Несомненно. Тут наши цели совпадают на все сто.

– Тогда согласна. Нужна клятва? Я слова не знаю...

– Нет, твоего согласия более, чем достаточно. Советую сцепить зубы: обращение души во тьму будет весьма болезненным.
– "Весьма болезненным"? Это он очень слабо сказал: только я успела закрыть рот, как все мое тело пронзила такая боль, что я тут же выпала из реальности: я понятия не имею, что делало мое тело: билось ли в судорогах, или же просто валялось бревном. но вот мое сознание... Боль была настолько сильной, что я даже не пыталась с ней бороться. Все, что я пыталась сделать, это не расствориться, сохранить себя, свой разум... Не знаю, сколько это продолжалось, но когда все закончилось, я чувствовала себя как в раю. Даже и не знала, что отсутствие боли - такое приятное ощущение... Некоторое время я просто лежала, наслаждаясь этим чувством. А потом открыла глаза. Да так и замерла: я смотрела в небо. В серое, пасмурное небо. Тут до меня дошло, что я все это время лежала на мягкой траве, мои волосы трепал довольно сильный ветер, а в носу застряли запахи влажной травы и древестной коры. Я немедленно села, и осмотрелась: никакой каменной камеры: я сидела посреди маленькой полянки, посреди которой протекал довольно глубокий ручеек. Совершенно незнакомое место! Это как я сюда попала? Хотя наверное Раджани постарался.

"Будь благодарна. Переместить человека на такое расстояние без помощи жрицы довольно трудно." Прозвучал его голос в голове.

– Спасибо.
– Как-то отстраненно сказала я. Тут мне на лицо упали несколько прядей волос, и я содрогнулась от их вида: грязные, слипшиеся, совершенно непонятного цвета, а дотронувшись до своей головы, мне выть захотелось, и я немедленно направилась к ручью.

"Женщины..."

– Молчи, бог. Ты ничего не понимаешь!
– Сказала я, скинув одежду и погружаясь в воду. Из ручья я вышла только спустя час, совершенно продрогнув, но зато довольная. Вот только смыв всю грязь и увидев себя в отражении, я себя вообще не узнала: вместо молочного цвета волос, и ярко голубых глаз, я обзавелась угольно-черными волосами и такого же цвета глазами. Кроме того черты лица тоже слегка изменились: стали более острыми, резкими. Проще говоря увидев себя, я сначала подумала, что смотрю на другую девочку. М-да. Хотя в принципе не так уж и плохо...
– Ну и что теперь?

"Теперь? Как ты уже отметила, твоя внешность сильно изменилась, так что никто не знает кто ты такая. И этим надо воспользоваться по полной."

– А конкретнее?

"А конкретнее у тебя есть способности к магии, так что я бы посоветовал поступить в академию, ибо потом тебя туда не пустят.

– Ну раз ты так говоришь...
– Я уже ничему не удивляюсь...

– Эдвин Гурдок. Прошу за мной.
– Из-за двери вышла симпатичная женщина лет тридцати, и назвала имя следующего кандидата. В ответ на ее слова, на ноги поднялся парень лет двадцати и немного нервничая направился вслед за женщиной. Обычная картина: пока я тут сижу, она уже успела осточертеть. Ну а что? Поступающих в Академию сегодня - четыреста человек, хотя пройдет не более восьмой части этой толпы. И то если повезет. Я же сейчас сидела в самом дальнем углу зала ожидания, и старалась не привлекать к себе внимания. И все равно чуть ли не каждую минуту ловила на себе любопытные взгляды окружающих! Почему? Просто я здесь самая молодая: насколько я могу судить, не считая меня самый молодой поступающий был парень лет шестнадцати-семнадцати, в то время как мне тольо недавно исполнилось двенадцать, вот окружающие и пялятся как на невианую зверушку, ведь здесь могут находиться только поступающие в Академию.