— Черт побери! Вода!

Тая на коленях подползла к нему.

— Вода? Где?

— Да вот в этой… фляге…

Он снова поднял диск, прижал пальцем выступ, и из центра диска ударила тонкая струя воды.

— Вода! Это действительно фляга! Паук принес воду, понимаешь?

Они долго и с наслаждением пили.

— Вот это сюрприз! — Иван, отдуваясь, положил флягу на пол и откинулся к стене. — Паук понял! Но тогда никакой он не паук, а самый настоящий кибер, как я и догадывался. Конечно, кибер, автомат… А раз он понял, то это еще раз доказывает, что мы на Земле.

Тая слабо кивнула, легла, глаза ее закрылись, но она тут же встрепенулась.

— Ложись рядом! Пусть паук будит тебя.

Иван улыбнулся, глотнул еще раз воды, удивляясь, что фляга не иссякает, и лег. Тая повернулась к нему лицом, обняла, провела пальцем по подбородку.

— Знаешь, без бороды я тебя уже не помню.

Последней мыслью Ивана было: надо сказать пауку, чтобы вывел к людям…

Проснулись они от толчка: пол под ними дернулся и задрожал.

Издалека донесся гул, серия свистов различной тональности. Снова толчок и вибрация пола, заметная даже сквозь «поролон», и вслед за этим снова гул и свист.

— Что это? — приподнялась Тая, протирая глаза.

Иван несколько секунд прислушивался к затихающему гулу, потом встал и выглянул в темный коридор, освещаемый кое-где мигающим красным светом. По потолку коридора промчалась алая световая стрела, снова дернулся пол, толчок едва не выбросил Ивана в коридор. Где-то близко прозвенел звонок, раздался топот, непонятное бормотание, шорохи и металлические лязги. Мимо ниши вихрем промчался паук, за ним еще несколько.

— Что-то случилось, — пробормотал Иван, возвращаясь к Тае. Пол теперь трясся непрерывно, из глубины здания волнами накатывал тяжелый гул, прерываемый ударами гонга.

— Что будем делать?

Свет в коридоре продолжал мигать, иногда по стенам или потолку проносились огненные змеи, какие-то символы и слова. Звонок доносился не переставая, где-то хлопали двери — было похоже на это, что-то осыпалось со стеклянным хрустом и звоном. Кто-то скребся в стену ниши, изредка стуча в нее чем-то тупым и тяжелым.

Тая подхватилась с пола и попятилась к выходу из ниши, оглядываясь на Ивана.

— Там кто-то есть!

Костров не успел ответить. Совсем рядом пугающе громко закричал паук, ему ответили такие же крики в разных концах коридора.

В потолке ниши загорелась пульсирующая алая звезда, и раздался голос:

— Внимание, хроносдвиг! Длительность сто семь лет, коррекция сверху невозможна. Горизонт в провале, горизонт в провале. Покинуть горизонт! Всем ТФА покинуть горизонт! Даю отсчет времени: три минуты, две минуты пятьдесят девять, две минуты пятьдесят восемь, две минуты…

Иван сориентировался первым.

— Бежим! Иначе тоже окажемся «в провале».

Он схватил флягу с водой, стержень, помог Тае подняться, и они побежали, не обращая внимания на спасающихся бегством пауков.

До зала с лифтом, к счастью, было недалеко, но бежать по дрожащему полу оказалось не просто — хуже, чем по песку. Иван считал в уме секунды, и, когда они выскочили из коридора в кольцевой зал, по его подсчетам выходило, что до истечения трех минут оставалось секунд сорок, не больше.

Дверца лифта была открыта, и кабина до половины оказалась забитой пауками, а они все прибывали и прибывали. Один из них транслировал отсчет неведомого автомата: сорок один, сорок, тридцать девять, тридцать восемь…

— Кыш отсюда! — рявкнул Иван, тыкая стержнем в массу пауков и ожидая сопротивления. Те замерли, разглядывая непрошеных гостей, потом мгновенно расчистили угол кабины.

Тая было уперлась, с ужасом глядя на скопище неприятных созданий, но Иван потянул ее за собой. Гул в зале слышался все отчетливей, да и пол здесь трясся сильней.

— Восемнадцать, семнадцать, шестнадцать… — размеренно считал равнодушный металлический баритон.

Иван поискал глазами панель управления лифтом, протянул было руку к ряду окошечек-кнопок, но его опередил один из пауков, ткнув суставчатой лапой в середину панели.

Дверь лифта проявилась из ниоткуда, словно загустел сам воздух, ударило в ноги, еще и еще раз. Кабину стало раскачивать и трясти, она то падала свободно вниз, то тормозила, то начинала вибрировать так, что в голове и позвоночнике отдавало болью.

Тая села на пол. Иван тоже был вынужден опуститься рядом.

Сколько времени они так мчались — не мог потом вспомнить никто. Кабина внезапно остановилась, будто наткнулась на препятствие. Дверь растаяла, и пауки посыпались вон, сразу исчезнув в темноте: в помещении, куда их доставил лифт, было темно хоть глаз выколи.