– Салют, малышка, – произнес он, чуть улыбаясь и обнажая ряд золотых зубов. – Какая-то ты слишком задумчивая. Почему?

– Ты был там все время? – спросила она.

– Сидел, как мышь. Прилип к замочной скважине и развлекался. Тебе обязательно нужно было приводить его сюда?

– Едва не влипла. Если ты все слышал, то должен быть в курсе. Пришлось устроить этот спектакль, иначе он мог испортить все на свете.

– Мне показалось, ты не очень тяготилась этим сопляком. Так ублажала его… И зачем ты отдала ему курицу? Я и сам чертовски голоден.

– Ну, хватит, – сказала Клер раздраженно. – Как ты вошел ко мне?

– С помощью ключа. Существует такая маленькая металлическая штучка, которую всовывают в замочную скважину, поворачивают – и дверь открывается. А ты и не знала, что у меня есть ключ?

– Нет. И, пожалуйста, отдай сейчас же. Я не хочу, чтобы ты входил в мою квартиру, когда тебе угодно.

– К тебе? Это, стало быть, ко мне. По-моему, я имею полное право…

– Если ты не отдашь ключ, я сменю замок. С того момента, как здесь поселилась я, это уже не твоя квартира.

Брэди мгновение колебался. Затем, поскольку у него был запасной, он вытащил ключ из кармана жилета и протянул его Клер.

– Как хочешь, милая. А бумажник?

– Ты думаешь только об этом. – Она открыла сумочку и, вытащив бумажник, швырнула его на пол. Брэди наклонился и подобрал бумажник.

– Что за замашки? Совсем как у уличной шлюхи, – пробормотал он.

– Заткнись! – оборвала Клер и отошла к бару, чтобы налить себе виски.

Брэди пересчитал содержимое бумажника.

– Не так уж и плохо, – одобрил он, вновь показывая золотые зубы. – Недурственная компенсация.

Он свернул шесть билетов по пять фунтов и сунул их себе в карман, а остальные протянул Клер. Та положила их в сумочку с совершенно безразличным видом.

– Ну, милая, ты ведешь себя некрасиво, – сказал Брэди, беря ее за подбородок.

Клер резко отступила.

– Не трогай меня!

– Ангел мой, где же твои хорошие манеры? Когда занимаешься такой работой, нужно их всегда сохранять, – произнес он с насмешкой. – Как зовут твоего парнишку?

– Не знаю, он не говорил.

– Неважно. Он работает у Муни на Леннокс-стрит, я все слышал.

Она вскочила.

– Что ты хочешь делать? – воскликнула она, хватая Брэди за руку.

– Посмотрим, – усмехнулся он. – Раскошелить его на три сотни фунтов будет совсем нетрудно. Надеюсь, ты не упустишь подобной возможности?

– Не будь идиотом. Я никогда его больше не увижу. К тому же деньги он хранит в банке.

– Ну и что? Он потратит их с тобой, если ты предоставишь ему такую возможность. Не бойся, он позвонит. Забавно, но все эти бравые ребята одинаковы.

Клер сжала кулаки. Казалось, еще мгновение – и она ударит Брэди, но она просто отвернулась от него и лишь слегка пожала плечами. Брэди повернул ее к себе.

– Спокойно, милая, я хочу провести часок с тобой. Избавь меня, пожалуйста, от сцен. И не забывай, что без меня ты ничто.

Она пыталась высвободиться, но он крепко держал ее.

– Пошли.

– Нет, я не хочу. Оставь меня, скотина!

– Пошли.

Они посмотрели друг другу в глаза, затем он отпустил ее плечи и, взяв ее мокрое лицо в ладони, притянул к себе.

– Ты миленькая малышка, – сказал он, приближая свое лицо к ней.

Дрожа, она закрыла глаза и подставила ему губы.

– Ты только представь, что это он тебя целует, – прошептал Брэди. – Ночью все кошки серы. Кроме того, ты потренируешься, – и он повел ее в спальню.

Сильный запах рыбного бульона встретил Гарри, когда он открыл дверь своего дома и вошел в темный коридор. Где-то внизу миссис Вестерхэм, владелица дома, грустно тянула нескончаемую мелодию. Это мог быть и гимн, и романс. Гарри на мгновение замер, прислушиваясь, и решил, что это все же гимн.

Миссис Вестерхэм начинала петь с самого утра. «Когда живешь одна, – доверчиво призналась она как-то Гарри, – нужно либо говорить сама с собой, либо петь. Говорить я не хочу, поэтому пою».

Гарри жалел ее. Сам он никогда не скучал. Он часто оставался один, но не тяготился этим. Вокруг происходило столько интересного…

«В том-то и секрет, – думал он. – Нужно уметь интересоваться людьми, которые живут вокруг, ходят по улицам, заглядывают в бары».

Это же свихнуться можно – петь гимны с утра и до позднего вечера. Он хотел было пойти поговорить с миссис Вестерхэм, но его отвлек стук пишущей машинки. Значит, Рон дома. И отлично. Сегодня вечером Гарри требовалась мужская компания. Только мужчина может понять его.