– Слевитирую, - буркнула Камелия. Об этом моменте, она, кажется, не задумалась, но отступать не собиралась из принципа.

– На ходу?
– издевательски спросил thas-Elv'inor.
– С удовольствием полюбуюсь на это. Жаль, недолго: боюсь, вы потеряете концентрацию уже секунд через пять.

– Значит, пристрою перед передней лукой седла и буду придерживать, - ледяным тоном отрезала она.

Нэльвё хотел ответить очередной издевкой, но вмешался я:

– Хватит. Мы возьмем сельских лошадок, Нэльвё. Сельских, драконы тебя побери! Какой там галоп? Попросим продать леди самую мирную лошадку - и все!

Но спорщики униматься не желали. Исчерпав аргументы, они перешли на колкости и язвительные замечания. И я махнул рукой: хотите ссориться - пожалуйста! Только меня не трогайте.

Я еще раз пробежал взглядом по сумкам, прикидывая, ничего ли мы не забыли. Вроде бы, все в порядке... кстати!

– А где кошка?

– Что?
– переспросил хмурый Нэльвё, обернувшись.

– Где твоя кошка?
– повторил я.
– Как же ее... Риин?

– Корин согласился за ней присмотреть, - сухо сказал он.

Я тут же потерял интерес к nieris, уловив Кое-что более интригующее.

– Ты собираешь вернуться в Торлисс?

– Может быть, - отрезал thas-Elv'inor, и смерил таким тяжелым взглядом, что я счел за лучшее замолчать.

Обстановку разрядил кстати вернувшийся Корин. И оптимистично доложил, потрясая полной горстью монет:

– Два злата мелочью! Ну что, когда отбываете?

– Прямо сейчас, - Нэльвё забросил на плечо одну из сумок и подхватив чемоданчик. В нем что-то тихонько брякнуло; раздался тихий перестук.

Камелия надулась под перекрестьем взглядов, но ответила.

– Там одежда и косметика. Белила, помада, румяна... Я не могу путешествовать, как простая бродяжка.

Спорить с высокородной не стали. Только Корин тоскливо вздохнул, а я с каменным лицом протянул Камелии руку, помогая подняться.

– Встаньте ближе, - скомандовал я.
– Отлично.

– Деньги!
– напомнил Корин. Произошла небольшая заминка: Нэльвё, увешенному сумками, чемоданами и ножнами, забирать было не сподручно, а мне предстояло разворачивать скомканную структуру заклинания. В итоге деньги ссыпали в протянутые ладони Камелии.

– Готовы?
– спросил я, и, не дожидаясь ответа, просто выбросил руку вперед, одновременно раскрывая сжатую в кулак ладонь. И мое желание, мой приказ, моя мольба выпорхнула сонмом торопливо шелестящих пламенными крылами бабочек. Взвилась вверх, к потолку, заметалась, закружилась вокруг, теряя очертаниями, сливаясь в одно, сплетаясь в кружево...

Мгновение перехода - доли секунды, неразличимые для того, кто впервые перемещался так. И ночь заключила нас в объятья...

Глава 4

Шаг, уклон - так, чтобы дымчато-серый клинок противника, самого страшного из всех, не смог коснуться его тонко отточенным лезвием. Ответный выпад - в меру сдержанный, в меру безумный. Иначе не победить.

Шаг, уклон, разворот. Удар, новый уклон. И еще один, еще, на пределе сил, на сбитом дыхании, только затем, чтобы вновь ударить. Не в ответ - наперед. Ему не нужно знать, задет его противник или нет, потому что он знает: не задет.

Потому что его противник, самый страшный из всех - он сам.

Дорожка из мягких, по-кошачьему плавных шагов. Увлечь его за собой, уйти с линии удара и, вскинув меч, обрушить в едином порыве не силу - черную ненависть, что сжигает сердце.

Ненависть к себе.

Тень уходит не за секунду - за мгновение до удара. Как уходит всегда в его бесконечной, нескончаемой погоне.

Шаг, уклон, разворот, удар, удар, уход, шаг, удар!

Никогда не догнать - и не победить.

...Он мог вдохнуть в тень жизнь, воплотить в таком чуждом ей мире. Мог - но уже давно не делал этого. Потому что обычной тени не сравниться с ним во владении клинком, а его тень... Свою тень, похожую на него, как зыбкое отражение в зеркале, Эрелайн не смел оживить. Потому что она и есть отражение - отражение его мыслей, его чувств... его воспоминаний. Его ненависти.

А ему еще слишком рано уходить.

Нет, не так: он не имеет права уходить.

– Вы закончили, лорд Эрелайн?

Эрелайн, замерший после последнего удара странной ломаной тенью, выпрямился и, загнав в ножны клинок, обернулся. Губ коснулась слабая, но искренняя улыбка.

– Рейген! Вы уже вернулись из гарнизона?

– Только что, - темноволосый и темноглазый Alle-vierry шагнул навстречу, легко придержав дверь. Ответная улыбка коснулась его губ, сдержанная, но не скованная. Как между старыми знакомыми, которые никогда не были особенно близки.
– Я сразу направился к вам.