Блек подошел к окну и взглянул через занавеску. В нескольких метрах от Джинни, сидевшей у дороги, остановилась машина с прицепным домиком.

Из машины вышел мужчина средних лет с добродушным, загорелым лицом. В кабине сидели женщина и маленький мальчик. Они смотрели на «бьюик» и на трейлер.

Блек услышал, как мужчина спросил:

— Не могу ли я чем-нибудь помочь, мисс?

— Спасибо, все в порядке. Муж управится сам. Спасибо большое.

— Вы едете в Фаун-лейк? — спросил мужчина.

— Совершенно верно.

— Мы тоже. Были здесь прошлым летом. А вы прежде здесь бывали?

Джинни покачала головой:

— Нет.

— Вам очень понравится. Там здорово, и обслуживание прекрасное. Меня зовут Фред Брэдфорд. Это моя жена Милли и Фред-младший, сынок. У вас-то ребятишки есть?

Джинни рассмеялась. Блек поразился, что смех ее звучит так естественно.

— Нет, пока еще нету. У нас только свадебное путешествие.

Брэдфорд хлопнул себя по ляжке. Его добродушный смех будто полоснул по нервам тех, кто прятался в трейлере.

— Надо же! Слышишь, Милли, у людей свадебное путешествие!

Женщина в машине неодобрительно нахмурилась.

— Иди сюда, Фред, — позвала она резко. — Ты мешаешь этой молодой даме.

— Верно, верно, ты права, — Брэдфорд улыбнулся. — Простите меня, мисс…

— Гаррисон, — подсказала Джинни. — Жаль, что муж так занят машиной…

— Ну что за пустяки. Надеюсь, мы еще будем встречаться. А если не получится, желаю вам счастливо провести медовый месяц.

— Благодарю.

Брэдфорд вернулся к своей машине, залез в кабину, помахал рукой и тронулся дальше по дороге.

Морган и Блек с тревогой посмотрели друг на друга.

— Если покойничек начнет стрелять, они услышат выстрелы.

— Неважно, — Морган чувствовал себя так плохо, что ему все было безразлично. — В этих лесах наверняка охотятся. Подумают, стрелял кто-нибудь из охотников… — он взялся за рукоятку. — Давай, надо вытащить его.

Через окно послышался голос Китсона.

— Ну, как у вас дела?

Морган чуточку приподнял стекло.

— Оставайся на месте, — сказал он, — и предупреди нас, если покажется кто-нибудь еще. Мы сейчас его вытащим.

Китсон попятился от окна, ощущая внезапную тошноту.

Морган опустил стекло и кивнул Блеку.

— Готов?

— Ага.

Морган навалился на монтировку, и Джипо закрыл лицо руками.

Дэйв Томас, водитель бронемашины, лежал на полу. Боль в раздробленной скуле была невыносимой, но он терпел ее со стоическим мужеством.

Пуля Моргана прошла сквозь нижнюю часть его лица, раздробила скулу и вырвала полосу из языка.

Боль и шок вызвали долгий глубокий обморок, и он не скоро пришел в себя. Томас сразу же понял, что теряет много крови. Он только наполовину осознавал, что произошло, и недоумевал, каким образом машина движется, когда никто ее не ведет. Он знал, что проживет недолго. При такой потере крови выжить невозможно, но смерть не пугала его. Он понимал, что, случись чудо и останься он жив, его изуродованное лицо не залечишь. А оставаться инвалидом и пугалом он не хотел, к тому же он не знал, сохранит ли способность говорить.

Его мучил вопрос, почему машина движется и раскачивается. Поразмыслив, он решил, что бронемашину поставили на какой-то другой вид транспорта, он признал про себя, что придумано здорово, однако все же недостаточно здорово: стоит ему нажать кнопку радиопередатчика, и непрерывный сигнал приведет полицию к бронемашине, как бы хитроумно ее ни спрятали. Он знал, что должен прежде всего пустить в ход эту сигнализацию, но передатчик находился у него за спиной, немного повыше головы. Чтобы добраться до него, Томасу надо было повернуться на бок и протянуть руку вверх. Он понимал, что, поворачиваясь, причинит себе острую боль. В спокойном положении эта боль была все же терпимее.

И вот он лежал и вспоминал худое, по-волчьи злобное лицо человека, который выстрелил в него. Кем мог быть этот человек? Девушка из спортивной машины — тоже участница ограбления. Операция, надо признать, задумана хитро. Катастрофа выглядела очень правдоподобно, и он был рад, что охранник Майк Дирксон не оплошал, связался с агентством и сообщил о катастрофе, иначе там бы подумали, что их купили, как сосунков. По крайней мере, у них было разрешение агентства посмотреть, в чем там дело. Что с того, что для них-то самих из этого не вышло ничего хорошего…

«Трудно поверить, такая хорошенькая и молоденькая девушка влезает в эдакое отчаянное дело», — в полузабытьи подумал Томас. Она немного напоминала ему Кэрри, его тринадцатилетнюю дочь.

У Кэрри были волосы того же цвета, но, конечно, ей было далеко до этой девушки, хотя, как знать, может быть, из нее тоже вырастет красавица. Такие вещи никогда нельзя предвидеть. Это — дело удачи.

Дочь обожала его и считала героем. Она всегда повторяла, что только очень смелый человек решится водить машину, набитую деньгами. Он подумал: «Сейчас она не назвала бы меня храбрецом: лежу здесь и ни черта не делаю, чтобы спасти сейф, и все из-за того только, что у меня не хватает духу перевернуться. Вряд ли я бы ей сейчас понравился».