– Как он это провернул?

Всех способных держать оружие забрали в армию. Я была уверена, что его тоже захотят взять, учитывая, что он и в самом деле был солдатом.

– У него вывихнуто плечо, – сказала Ребекка, надув губы. – Наверное, когда те мальчишки напали на нас. Он такой, будет страдать молча. Я даже не знала об этом, пока сегодня утром доктору Девитту не пришлось его вправлять.

Я видела Шона после нападения мальчишек. У него не было травмы. Я была почти уверена, что это его план, чтобы оставаться поближе к Ребекке. Он обещал, что никогда больше не покинет ее.

Краем глаза я заметила, что Девитт наблюдает за мной.

– Он не хотел тебя волновать, – быстро ответила я Ребекке. – Я рада, что его наконец осмотрели.

Подозрительность частично, но не совсем исчезла с лица доктора.

– Собирать морковь – достойная работа, – сказал он. – Лошади ей очень рады.

– Сэр?

В дверях появился, поправляя очки, радиотехник. Его щеки покраснели, а волосы, такие же потные, как и мои, торчали во все стороны.

– Прошу меня извинить. – Девитт поднялся и пожал руку Ребекки. – Приятно было познакомиться, дорогая. Скоро еще побеседуем, хорошо?

– Спасибо, доктор Девитт.

Я проследила глазами, как он подошел к двери и его спокойный, вселяющий надежду вид исчез, когда он услышал, что сказал техник. В следующую секунду их торопливые шаги застучали по коридору.

– Что случилось? – спросила Ребекка.

– Не знаю.

Я поднялась, намереваясь пойти следом за мужчинами, но не успела я уйти, как Ребекка сунула что-то мне в ладонь. Два квадратика в голубой полиэтиленовой обертке без опознавательных знаков. Те самые, которые без рецепта считались настоящей контрабандой у гражданского населения, потому что были воротами, ведущими к тем аморальным действиям, которые разрешались только женатым парам.

Жар бросился мне в лицо.

– Это презервативы, – сказала она.

– Ребекка, я знаю.

Моя мама выменяла несколько в бесплатной столовой и дала мне, до того как Чейза призвали, но мы с ним никогда не заходили так далеко. Я запихнула презервативы в карман, жесткие уголки пластиковой упаковки впились в мое бедро через ткань.

– Они украли их у ФБР. Знаешь, солдатам раздают их бесплатно. Я подумала, что тебе они, наверное, пригодятся больше, чем мне. Во всяком случае пока, – фыркнула Ребекка, но тут же осеклась, увидев мое лицо. – Ох! Я думала... В смысле, ничего себе. Серьезно?

– Заткнись, – сказала я. – Я ухожу.

– Подожди. – Она ухватила меня за руку и потянула, чтобы я села рядом. – Ты ужасно дерганная.

– Увидимся позже.

Ребекка обняла меня за талию:

– Перестань. Я просто хочу быстренько кое-что сказать тебе.

– Хорошо, – буркнула я.

Ребекка глубоко вдохнула, и я вспомнила тот раз, когда мама рассказывала мне, откуда берутся дети. Мне не хотелось обсуждать это в двенадцать лет и уж точно не хотелось делать это снова сейчас.

– Я не слишком много знаю о таких вещах, но похоже, что все равно больше тебя. – Ребекка покраснела, отчего мне стало немного легче. – И, думаю, я просто хочу сказать, что это не так плохо, как говорят в исправительной школе, если ты любишь человека. И если тебе этого хочется, то это не значит, что ты грязная или еще что. Хотя некоторые девушки... у них не было такого, как Шон, в их первый раз, и было довольно неприятно. – Она встретилась со мной глазами. – В любом случае, если у тебя есть какие-то вопросы, ты можешь меня спросить, хорошо?

У меня были вопросы. Множество вопросов. Вопросов, над которыми я размышляла, и вопросов, над которыми я даже не задумывалась до этого момента. Что я должна делать, и насколько это больно, и как понять, что время пришло, если ты уже знаешь, что любишь? Эти вопросы казались неважными, когда вокруг происходило столько всего. Я вздохнула, позволив захвату Ребекки превратиться в объятие. Она была хорошей подругой, и я радовалась, что она снова со мной.

– Спасибо, – сказала я.

– Тебе спасибо, – ответила она. И по ее глазам я поняла, что она имела в виду спасибо за все: за то, что мы вытащили ее из больницы, и за то, что таскали ее из города в город, пока наконец не пришли сюда.

Я улыбнулась и постаралась больше не думать о презервативах, и об обнаженном Чейзе, и о себе под его взглядом. Существовали гораздо более срочные дела.

Я спокойно пошла к двери, чтобы не пугать Ребекку, но внутренне насторожилась. Что-то очень срочное заставило Девитта уйти. Что-то плохое.

Едва выйдя за дверь, я наткнулась на своего охранника. Но на этот раз я не предоставила ему возможности спросить, куда направляюсь, а рванула обратно в северное крыло. Мысли у меня в голове становились все громче и громче.