– Что случилось? – спросила я тихо.

– Лобовое столкновение. Большой грузовик с прицепом. Водитель заснул, пересек разделительную полосу. В одно мгновение.

Какое облегчение, что на их долю не выпало страданий и что не они оказались виновниками аварии. Ненависти к Делии и Винсу у меня не было. Но я и не скучала по ним. Мне хотелось сделать все, как нужно.

– Гризз, у них нет родственников. Что с ними станется?

– Гроб и городское кладбище, вероятно. Может, кремация. Я, если честно, не знаю, - не успела я ответить, как он добавил. – Хочешь, чтобы я обо всем позаботился? Так тебя устроит? Похоронить их, как следует?

Меня это удивило, но, полагаю, он помнил, как важно было для меня, чтобы Мо подобающе похоронили. Насколько такое представлялось возможным.

Я кивнула.

– Да, я бы хотела так. Гризз, не обязательно сильно тратиться. Просто приличное кладбище, и может, вместо надгробного камня установить одну из этих плит, которые просто на земле лежат. Что-нибудь с их именами, датами рождения и смерти.

– Запиши для меня, малыш, я обо всем позабочусь.

И он позаботился. Как хорошо у него получалось давать мне то, чего я желала. У меня ни разу не возникло мысли, что у моей свободы появился новый шанс. Конечно же, за все годы возникало много возможностей обрести волю. Но, несомненно, смерть родителей в них не входила. Уже неважно. Я не собиралась уходить от Гризза. По крайней мере, по своему желанию.

Парой недель позже у меня начались кровянистые выделения. В панике я позвонила врачу, но он ответил, что здесь ничего не поделать. Ничего особенного могло и не происходить. Переждать, не напрягаться. Гризз заставил меня пролежать в постели три дня. Выделения продолжились, и он настоял на новом визите к доктору.

Сидя на смотровом столе, прикрытом бумагой, я кое-что ощутила. Я не сдвинулась с места, только подняла на Гризза взгляд, полный слез.

– Кажется, я только что потеряла ребенка.

Мы оба скорбели о потере нашего ребенка, но, тем не менее, оба согласились, что мне стоит вернуться к таблеткам. У нас еще будут дети. Мы переедем в новый дом. Я получу степень. Жизнь пойдет своим чередом.

Так и стало. После переезда я больше ни разу не возвратилась в мотель, но, конечно же, Гриззу приходилось туда ездить. Чоудер перебрался в наши комнаты. Монстр заехал в один из номеров.

Я декорировала дом, заботилась о Дэмиене и Люцифере. Псы стали старше, и, совершенно очевидно, понемногу сдавали. На ужинах у нас всегда бывали друзья. Регулярно приезжали Грант и Синди. Грант теперь успешно занимался архитекторским делом в престижной фирме на бульваре Лас-Олас. После его переезда к Синди, мы буквально за год сблизились. Как бы странно ни звучало, но мы много времени проводили вместе. Думаю, Гризз не ревновал, ведь Грант уже столько времени встречался с Синди. Мне кажется, Гриззу было непросто с этим мириться, но он знал, что ключик к моему счастью таился не в попытках привязать меня к себе. Дружба с Грантом была приятной, уютной и безопасной. Еще я сблизилась с подругами из колледжа – Картер и Кэйси. С ними я тоже проводила много времени. Сара Джо, закончив колледж и вернувшись обратно в Форт-Лодердейл, часто присоединялась к нам за столом. Она тоже вышла замуж, оставшись друзьями с бывшим бойфрендом Стефеном и его женой Эйприл. Их визиты в наш дом носили постоянный характер. Как и визиты Энтони и Кристи, наших друзей с западного побережья Флориды. Даже Сэм и его очередная «Девушка месяца» раз-другой приезжали.

Чоудер навещал нас только на День Благодарения. Мне, наконец, пришлось готовить индейку, и даже Джен не пыталась контролировать процесс. Ее так захватывала работа, казалось, она и вправду счастлива и спокойна, и может позволить кому-нибудь другому заняться готовкой.

Так пролетели следующие несколько лет, наполненные друзьями, путешествиями, концертами, заботой о доме и животных, в долгих поездках на мотоцикле, и семейное счастье было ближе некуда. Наш дом занимал пару акров, рядом жили соседи, но не слишком близко. Я по-прежнему не хотела, чтобы люди нас побаивались. Я попросила об одном правиле, и Гризз согласился: в стенах дома никаких дел банды.

Разумеется, наша жизнь держалась на иллюзиях. Посмотрите честно. Я на самом деле не была замужем за Гриззом. Анна-Мария Морган – да, но давайте начистоту, я не Анна-Мария. Наш ощутимо подросший доход шел из «прозрачных», хороших инвестиций, но базировался на деньгах, вырученных из нелегальных дел. Из множества нелегальных дел. В те времена на юге Флориды Гризз заправлял всем: проституция, наркотики, угон машин, игорный бизнес, шантаж, ростовщичество. Искренность его обещания свернуть деятельность в банде и передать все Блу, когда я забеременею, не вызывала сомнений, но после выкидыша он не видел причин незамедлительно ретироваться. И деньги дальше шли потоком. Я никогда не задавала вопросов, но когда живешь с кем-то столько лет, все равно чувствуешь, что происходит. То там, то здесь какие-то детали. Я не была наивной, но позволяла себе делать такой вид.

Я знала, что наш образ жизни выстроен на фундаменте криминальной деятельности, но я не была вовлечена в нее и потому способна «забывать» об этом факте. Несколько лет назад я перестала подбивать баланс по чековым книжкам и мониторить инвестиции. Дела передали бухгалтеру. Я представляла себе, что работа моего мужа, на которую он уезжал по утрам, не имела ничего общего с криминалом. Сама же устроилась на полставки в бухгалтерскую фирму в Мирамаре. Необходимость в этом отсутствовала, и потому убедить Гризза позволить мне работать было трудной задачей. В конце концов, он согласился. Мне нужна была какая-то цель в жизни, работа подходила для этого.