– Наверное, нет, – робко предположил он.

– Не наверное, а точно.

– Значит, мне уйти?

– Зачем?

– Потому что я не умею вести себя в стае и в клане. Видимо, я одиночка.

– Не тебе решать, когда уходить и куда. Решения тут принимаю я! – неожиданно возвысил голос Дункан МакДункан. В пещере словно гром пророкотал, и шерсть на загривках у присутствующих встала дыбом.

– Ты знаешь, что такое гаддерглод? – спросил Дункан Фаолана, снова вернувшись к хриплому шепоту.

Серебристый волк покачал головой.

– У нас их уже несколько лет не устраивают. Это состязание, на котором выбирают глодателя – лучшего глодателя в Страже Кольца Священных Вулканов. Поединок будет не из легких. И выберут только одного глодателя… ну, в крайнем случае двоих, и то не из одного клана. Тем труднее тебе будет победить. Как и Хипу. Впрочем, ты не безнадежен, – добавил он, внимательно осмотрев Фаолана, как будто пытался разглядеть внутри него кого-то другого. Словно в смотрящих на него ярко-зеленых глазах Дункан надеялся увидеть отражение странствующего волка из прошлых эпох. – Тебя могут выбрать. У тебя хорошие зубы, ты сильный. Правда, чувство меры напрочь отсутствует… Но гаддерглод вполне может дать тебе еще один шанс!

МакДункан с трудом встал на лапы и трижды махнул хвостом, призывая остальных волков подойти поближе.

– Кость прочитана. Из нее ясно следует, что Фаолан виновен в самом серьезном нарушении законов клана, поскольку это касается бирргиса. Он посмел бросить вызов основам нашего порядка. Он признал вину и сожалеет о содеянном. Из личной беседы у меня сложилось впечатление, что в глубине души Фаолан понимает: он способен на большее, он может стать волком клана.

«И когда он успел это понять? Я ничего такого даже не думал!» – удивился Фаолан.

– Итак, пользуясь своей привилегией окончательного слова, установленной со времен Долгого Холода, я заявляю, что этот глодатель остается в клане. Он займет свое прежнее место в стае Восточной Осыпи. Он также должен посетить каждого загоняющего в каждой стае клана МакДунканов, предъявить эту кость, выгрызенную Хипом, принять позу покорности третьей степени и совершить ритуал раскаяния, как того требует раздел тридцать второй кодекса поведения в бирргисе. После ритуала раскаяния он должен будет выгрызть кость признания и передать ее загоняющим. Лишь по исполнении этого он заслужит прощение.

Дункан сделал паузу; ноги его тряслись от усталости, грудь тяжело вздымалась от напряжения. Катмор дотронулась до бока вождя.

– Дорогой, отдохни, пожалуйста, – прошептала она.

– Отдохнуть? – огрызнулся он. – Меня ожидает вечный отдых! А нужно сделать еще одно заявление, и очень важное. Я получил послание от фенго Финбара из Стражи. Мы договорились о проведении гаддерглода.

Среди волков послышался взволнованный шепот, хвосты их завиляли. Гаддерглод не проводился уже несколько лет.

– Все кланы соберутся здесь на гаддерглод в луну Поющей Травы. Вот мое слово, слово Дункана МакДункана, вождя клана МакДунканов.

«И будем надеяться, что трава действительно запоет, а не останется погребенной под слоем льда и снега», – подумал Дункан. Глаза его подернулись пеленой, и он почти рухнул на лосиную шкуру, не в силах простоять еще хоть секунду.

Все застыли в благоговейном молчании. Нечасто вожди пользовались привилегией окончательного слова. А слова умирающего вообще никто никогда не решался оспорить.

Когда Фаолана выводили из пещеры, он бросил последний взгляд на огонь, прищурился и слегка замедлил шаги. Сквозь пламя, среди углей, он разглядел знакомый узор – извивающиеся спиралью яркие оранжевые и желтые полосы.

«Я видел, видел ту самую спираль, что у меня на лапе! Клянусь своими костями, я видел ее в очаге гаддерхила!»

Мхайри проскользнула по короткому, круто спускающемуся туннелю в свою нору. Ей очень нравилось наконец-то жить отдельно, после того как ее мать, Кайла, четыре месяца назад родила щенят, отчего в прежней норе стало тесно. Мхайри, вместе с сестрой Дэрли, предпочла переселиться, а две другие сестры остались помогать матери.

Как раз сейчас щенята вступили в самый трудный период. Они уже достаточно большие, чтобы сплошь и рядом попадать в неприятности, но еще недостаточно взрослые, чтобы выпутываться из них самостоятельно. Их ужасно привлекал белый свет, льющийся из входа в логово, и они думали, что это белая стена, а не просто лучи солнца. Мхайри недоумевала: неужели и она была такой глупышкой в их возрасте? Впрочем, волчица об этом уже почти ничего не помнила.

Кайла долго искала логово для щенят, и ее выбор пал на то, в котором был устроен самый длинный туннель.