Оба избранных волка не набрали наибольшее количество очков, но продемонстрировали невероятное мастерство и редкую глубину чувств. Нам будет очень приятно включить их в свои ряды.

Выйди, Эдме, глодательница Западной стаи клана МакХитов!

Эдме вышла, ковыляя и недоверчиво озираясь по сторонам. Когда Финбар продолжил свою речь, из ее единственного глаза заструились слезы.

– Эдме, на бирргисе ты продемонстрировала быстроту реакции, и тебя не смутила небольшая задержка перед последним броском. И еще ты очень впечатлила нас, когда вырезала свою историю о всевидящем оке, которое хранит тебя, словно проводник Пещеры Душ. Тем самым ты показала, что способна думать не только быстро, но и очень глубоко. Со слезами на глазах читали мы твой рассказ.

Эдме сделала еще несколько шагов вперед, безудержно виляя хвостом. Фенго надел на нее ожерелье с одной маленькой косточкой. Остальные она должна будет выглодать сама, когда станет членом Стражи.

– Перейдем теперь к другому избраннику, – продолжил фенго, заметно волнуясь. – От имени тайгов Священной стражи я вызываю Фаолана из стаи Восточной Осыпи клана МакДунканов.

Посреди возбужденного гула отчетливо слышались радостные голоса Дэрли и Мхайри.

– У него получилось, получилось! – кричали они и высоко подпрыгивали, бешено виляя хвостами.

Фенго пришлось призвать собравшихся соблюдать правила и умерить свои восторги.

– Фаолан, ты пришел в клан после того, как тебя ошибочно назвали волком с пенной пастью. Ты перепрыгнул огненную стену. С самого начала ходили слухи о твои необыкновенных способностях. Некоторые даже утверждали – впрочем, без особого на то основания, – что выгладывать такие изумительные, потрясающие картины может только создание, порожденное Сумеречным миром.

Финбар бросил взгляд на волков из клана МакДаффов – их подозревали в распускании этих слухов.

– Но мы, члены Священной стражи, прекрасно знаем, что умение выгладывать кость – это дар самого Великого Звездного Волка. Твоя кость повествует не только о любви и преданности, но и о доброй воли, сочувствии, примирении и о единстве всех созданий, обитающих в стране Далеко-Далеко. Тебе довелось перенести самые суровые испытания, выпавшие на долю глодателя, ты проявлял несдержанность и порой забывал о здравомыслии, но в ходе этих состязаний ты вел себя достойно. Стражи, рассмотрев твою кость, пришли к мнению, что для них будет честью обучать тебя и служить бок о бок с тобой у Кольца Священных вулканов.

Фаолан вышел вперед и наклонил голову, чтобы фенго надел на него ожерелье. В глазах у него засверкали искры, складывающиеся спиральным узором. «Это случалось со мною и прежде», – подумал вдруг он. Все происходящее казалось жутко знакомым, вплоть до веса костяного ожерелья.

Некоторое время Эдме с Фаоланом просто стояли и смотрели друг на друга, не веря своим глазам. Их окружили другие глодатели, выражавшие искреннюю радость.

– Ну давайте, скажите что-нибудь, – уговаривал их Свистун. – Что стоите, как каменные великаны? Будьте поживее!

– Я не верю. Просто не верю, – задыхаясь, шептала Эдме. – Я этого не заслуживаю.

– Не глупи, – сказал Крекл, подталкивая ее мордой. – Своим одним глазом ты видишь больше нашего, и не только. Ты даже не представляешь, как всех взволновала твоя история.

Он сделал паузу и повернулся к Фаолану.

– И разве всем нам не хотелось иметь вторую мать, Фаолан, когда мы читали твой запечатленный в кости рассказ? Как нам хотелось бы познакомиться с Гром-Сердцем! Ты изобразил только часть истории, но, надеюсь, сегодня ночью ты поделишься с нами их подробностями.

– Вот и решено! – сказал фенго. – Вот это будет ночь! Кстати, первая ночь, когда созвездие Великого Волка поднимется над горизонтом целиком. Звездному Волку тоже хочется послушать ваши истории.

Когда когти на задних лапах Звездного Волка коснулись пурпурной полоски над землей, Эдме завершила свое повествование, а Фаолан слегка дрожащим голосом начал читать последние гвалиды своей истории.

– Это история моей второй матери, моей кормилицы, медведицы гризли. Слово «фао» как на языке медведей, так и на языке волков означает «река», а также «волк». Слово «лан» на языке медведей означает «дар». Она говорила, что я дар реки. Сам я поначалу никак ее не называл. Мои самые первые воспоминания связаны с тем, как я уютно свернулся калачиком в ее лапах и прислушиваюсь к глухому биению ее огромного сердца. Этим звуком были пронизаны все мои молочные сны, и постепенно вместо просто кормилицы она стала для меня Гром-Сердцем.

За этим последовало еще три гвала, по одному на каждое время года, что Фаолан провел с Гром-Сердцем. Когда рассказ подошел к концу, волки некоторое время сидели в молчании. Некоторые не скрывали слез. Затем один за другим они принялись подходить к Фаолану.

Первым подошел Лайам МакДункан.

– Можно мне облизнуть кость? – спросил вождь.

– И мне, – прошептала Катмор. – Боюсь, молодой волк, я была не слишком добра с тобой. Впредь постараюсь относиться к тебе благосклонней.