— Неа. Мы несколько раз давали объявления в местной газете, но никто не откликнулся. Миссис Галахэр даже в Веллингтон дочке звонила, чтобы та в столичную прессу обратилась. Но сами знаете, кто станет слушать девушку из бедного квартала. Нет денег, нет объявления. Так и лежит у нас вот уже полгода.

— Он все время спит?

— Да. Сначала я думал, что это кома, у него рана на голове была и ссадин много, ударился наверное о воду при падении, да и штормило в тот день. Я обследовал его, насколько это вообще возможно с нашим оборудованием и понял, что комой здесь не пахнет. Рана довольно быстро затянулась, ушибы и ссадины прошли, никаких серьёзных повреждений, которые могли бы вызвать подобное состояние у него не было. Если бы был отёк мозга, он долго не протянул бы, сами понимаете. Загадочный случай, знаете ли. Такое впервые в моей длительной практике. Я перерыл кучу медицинской литературы, в том числе и по психиатрии. Похоже на состояние кататонии или на летаргический сон. Симптомы похожие — низкое давление, слабый пульс, отсутствие реакции на внешние раздражители. Но Джон… У меня такое ощущение, что он не здесь. Он иногда смеётся, что-то бормочет, даже рот открывает, когда его кормят. Все остальные функции, отвечающие за жизнедеятельность организма тоже сохранены. Вот, посмотрите историю, — мистер Тревор протянул довольно пухлый том, — я почти каждый день снимал энцефалограмму, пока наш старый аппарат не сдох окончательно.

Эндрю развернул длинные ленты.

— Видите, — продолжил старый доктор, — вот здесь и здесь всё нормально — зубцы правильные, чёткие, а вот тут — совсем ровная линия. Странно, правда? Такое впечатление, что часть его мозга просто выключена. Хотя, если бы это было так, парень давно бы умер!

А это снимки черепа. Они очень нечеткие, но вот, видите тёмное пятно? Как будто там инородное тело? Вопрос — как оно туда попало, если мы обрили его налысо и никаких шрамов не обнаружили.

— Почему вы не показали его специалистам? — спросил Эндрю, разглядывая на свет снимок. В голове у парня действительно что-то было. И это что-то, явно не опухоль.

Мистер Тревор удивлённо воззрился на него.

— И вы считаете, что кто-то из столичных эскулапов потащится в такую глухомань ради какого-то неизвестного?

— Вы правы. Никто бы не поехал. Но всё равно, нужно что-то делать. Может родственники его с ног сбились, разыскивая мальчика, а он здесь лежит.

— Вам и карты в руки, мистер Кухар. Вы у нас столичная штучка, человек со связями, так сказать. Работы у нас не много, так что свободного времени будет достаточно. Считайте, что с сегодняшнего дня, Джон — ваш единственный пациент.

Эндрю отнёсся к поручению более чем серьёзно. Каждый день отслеживал состояние Джона, для чего сам починил энцефаллограф, съездил в бывшую клинику, чтобы показать его историю и данные обследований нейрохирургу, даже уговорил знакомого психиатра приехать — все только руками разводили. Да, случай странный. Да, нужно полное обследование. У мистера Доу есть медицинская страховка, дабы покрыть расходы? А у вас, мистер Кухар, достаточно средств на дорогостоящую операцию? Нет? Тогда до свидания.

А Джон по-прежнему спал. И видел свой бесконечный сон.

Обе медсестры — Линда Пибоди и Марта Галахэр, относились нему как к родному сыну.

«Джонни-бой», ласково называли они его, наперебой приносили ему разные полезные бульоны и кашки собственного приготовления, кормили с ложечки, заботливо массируя горло, чтобы он не дай бог не подавился, ухаживали за ним как за младенцем.

Боро же вообще относился к нему как к божеству, называл его Соул — сын солнца и однажды даже рассказал Эндрю красивую легенду, бытующую среди его народа о боге, спустившемся с небес. Местные аборигены, как дети верили в свои легенды и Боро не был исключением. А Джон, даже на его — Эндрю взгляд, слабо разбирающемуся в мужской красоте, был удивительно хорош собой. Даже такой — спящий и беспомощный.

Боро даже ночевал тут же на циновке, чтобы быть рядом с юношей. При его костлявости и низком росте, он был очень силён и всегда держал Джонни на руках, пока Марта или Линда перестилали его постель, а уж ежедневный ритуал купания, был для него священным. Он постоянно говорил с Джоном на своем диалекте, рассказывал ему древние легенды, несколько раз проводил над ним какие-то свои ритуалы, поил целебными отварами, и Эндрю даже иногда казалось, что тот реагирует на него. Но всё оставалось по-прежнему.

Проблема поисков родных Джона, сутками вертелась в сознании Эндрю, почти превратившись в навязчивую идею.

Сеть здесь работала слабо и нерегулярно, но ему всё же удалось разослать несколько запросов, а так же кинуть клич среди интернет — сообщества о потеряшке-Джонни, выложив фотки спящего Джона. Из личных вещей, кроме весьма дорогого крестика на цепочке, который по чистой случайности не присвоили себе рыбаки, больше ничего не было, но Эндрю педантично сфотографировал и его, так же выложив на сайте для пропавших без вести. Пока всё это слабо помогало. Было несколько ответов и фотографий пропавших людей, но это был не Джон. Эндрю просто не мог поверить, что такого как Джон, никто не ищет и продолжал поиски с удвоенной энергией.

Однажды, лазая в сети, Эндрю наткнулся на знакомое лицо. Арвен Миллиган. Его старый армейский товарищ, с которым он когда-то служил. С тех пор прошло уже двадцать с лишним лет, а Арвен почти не изменился — всё та же армейская выправка, мужественное лицо. Вот только одет он был не в форму цвета хаки, а в дорогой костюм, да африканский загар, сменился на почти аристократическую бледность. Судя по статье, Арвен служил телохранителем у известного на весь мир политического деятеля, а также учёного и миллиардера Майкла Эймса.