Как подумаю, сколько земли над этим потолком, так плохо становится.

За решеткой на стуле покачивался мужчина лет за 50 на вид, на его лице и густой черной бороде мерцали голубоватые блики, точно он телевизор смотрел. Он был немного похож на меня - какая-то помесь араба и японца.

– Проходите, Умино-сан, не стесняйтесь, я не кусаюсь, - сказал он и повернувшись куда-то влево крикнул, - Джобен-сан, у нас работа появилась!

– Напомните, пожалуйста, как вас зовут, а то я память по...
– начал было я, когда он махнул рукой и заговорил.

– Да-да, я наслышан, извините старика, Ирука-сан. Меня звать Кадо, я с вами раньше был знаком. Здесь я представляю Совет Деревни, моя задача - помочь с оценкой трофеев, в том числе артефактов и если серьезно изменился ранг миссий, то подтвердить, что оценка миссии правильная.

Кивнув, я покосился на ящик, который стоял на столе.

И в самом деле им оказался телевизор с разделенным на 4 части экраном. В одном из квадратов угадывался коридор, во втором стояли мы все, а третий и четвертый показывали какие-то полки с коробками.

Быстро встав со стула и одним движением задвинув его под стол, мужчина оказался около нас.

До сих пор не привык, что пожилые люди могут двигаться, как молодые. И Хирузен путает еще, создает неверное впечатление своей неторопливой шаркающей походкой.

– В первый раз такое видишь?
– панибратски хлопнув по плечу спросил бородач, заметив мой интерес, - Скажу по секрету, дорогая штука! Из Страны Луны привезли!

– Эм, нет, просто удивился, что тут такое есть, - честно ляпнул я и прикусил язык.

– Кадо-сан, - смахивая несуществующую пыль с плеча, вышел второй работник склада, - может быть, вы уже попросите свитки? Или даже начнете работать?

Второй мужчина тоже был в возрасте, сухощавый, не высокий, с не особо приятной улыбкой и строгим взглядом, чем-то похожий на Антонио Бандероса. Наверно тем, что был смуглым кареглазым, явно метисом, будто бы из Мексики или Южной Америки. Но тут-то таких краев нет.

Ничуть не смутившись, Кадо хохотнул и цыкнув зубом, моментально переменился.

Из рубахи парня он стал тяжелым и кряжистым, как хмурый леший со страниц детских сказок. Я даже напугался немного.

Сухо и четко он оттараторил инструкции и сунул какую-то бумагу со словами: Подпишите.

Тут я пришел в себя и начал вчитываться в бумагу.

– Что значит "подпишите"?!
– дошел до конца документа, - Вы даже свитки не видели! Не то что их содержимое! И список пустой!

– Тише, парень. Выкладывай свитки на стол, по одному будем вскрывать, - обернулся к товарищу и весело сказал, - Джобен, ты проиграл. Слушай, что принести мне на ужин...

Как потом рассказал бородач, они так над новенькими шутят. Некоторые даже подписывают пустые листы, а потом "старики" их отчитывают, как маленьких.

Пустые стеллажи и ящики постепенно заполнились различным хламом.

– Немало набрали, - взяв еще один лист, уважительно сказал оценщик.

– Да?
– подала голос Сакура и повернулась ко мне, - А когда вы это собрать успели, Ирука-сенсей?

И взгляд такой подозрительный-подозрительный.

– После того, как убили бандитов, - чуть самодовольно сказал Саске.

– У Гато должно быть было не мало людей?
– не отрываясь от бумаг спросил Кадо.

– Могло быть больше, - припомнил я, как шугал работников с большой дороги.

– Хатаке-сан всех убил?
– влезла, вдруг, Сакура.

Недоуменно оглянувшись на розовую, я спросил у Учихи:

– Вы ничего ей не рассказали?

– Она не спрашивала, - флегматично фыркнул мальчик и пошел в сторону стеллажей с уже разобранными трофеями.

– Парнишка, тебя же Саске-кун звать?
– обратился к брюнету бородатый оценщик, - Не расскажешь, как там на самом деле было? Уважь старичков, скучно нам.

Учиха вспыхнул удивлением, но виду не подал.

– Хн. Расскажу, - поглядывая на меня, - если Ирука-сенсей не против.

– Не против, Саске-кун, - улыбнулся я. Эта ситуация меня, почему-то забавляла. Может быть потому, что глазастик гордился, а может потому что услышав имя "Забуза" Джобен стал выяснять, откуда тот взялся. Пришлось Учихе рассказывать все с самого начала.

Когда мальчик стал пересказывать мои слова, кто-то из оценщиков стал фонить недоверием, кто именно я так и не смог понять.