Еще меньше было людей, которые выбрали своей специализацией бросание остро заточенного хлама, полагаясь при этом на свои умения, а не на природные данные, такие - как дойдзютсу, некоторые продвинутые геномы и предрасположенность к чакре ветра или молнии.

Анко и ее учитель, как раз принадлежали к таким немногочисленным избранным и были мастерами ядов и метательного оружия.

И чтобы достичь ее уровня нужен либо шаринган, либо долгие годы упорных тренировок, а лучше и то и другое.

Во-первых, нужно научиться прекрасно кидать любое острое железо самыми разными хватами и способами, ведь от силы и способа броска зависит, куда и как полетит кунай или сюрикен. Научиться попадать из любого положения в любую цель совсем непросто.

Во-вторых, надо научиться с ходу определять уязвимые места противника. Видеть места, попадание в которые сразу убьет врага или выведет из строя. На худой конец, хотя бы снизит его боеспособность.

В-третьих, нужно разбираться в тактике так, чтобы защищаясь от твоих бросков противник пропустил удар, или хотя бы раскрылся для какой-то иной атаки.

В общем, навык обращения с метательным оружием был непростым искусством, которое следовало долго осваивать и которым владели очень немногие.

Митараши была одной из таких избранных. И она пообещала приобщить нас к их числу. Нет, конечно. не прямо сейчас, за час-другой, а со временем...

А на ужин вечером мы напросились к корневикам.

– Пустите нас, люди добрые, - решил пошутить, пока мы ждали под воротами, - воды попить, а то так есть хочется, что переночевать негде.

– Вот это наглость!
– уважительно отозвался мелкий на мою реплику.
– Надо запомнить!

Готов поклясться, что парень, который нам открыл, улыбался. А может, мне показалось и так тени легли.

Первым делом Тоши осведомился, может ли мое дело подождать, а потом пригласил нас поужинать. К моему удивлению, мы сели есть в общей столовой и даже не за отдельный стол.

Среди рядовых Корня выделялась группа парней, которые очень живо что-то обсуждали, а за ними с легким интересом наблюдали все остальные.

Проследив за взглядом, Хидики сказал:

– Не обращай внимания, - отмахнулся, - эти ребята местные, толком еще не обученные.

– Ты тренируешь местных?
– без задней мысли поинтересовался я у "Синьки", удерживаясь от сытой отрыжки.

Тот посмотрел на меня, подумал, потом ответил, тщательно подбирая слова, будто ступил на тонкий лед.

– Коноха далеко, а враги близко. О том, что у меня недостаточно сил для охраны и защиты границы, я писал Данзо-саме много раз. И я решил, что раз уж мы здесь подменяем твой клан, то никто не будет возражать, если мы будем готовить шиноби из местных. Даже если это и не одобрят в Конохе.

Я подался вперед и шепотом спросил:

– Почему не одобрят? Людей же не хватает, а ты нашел разумный выход, - я на голову контуженый, мне можно задавать такие тупые вопросы. Да и просто хотелось знать наверняка.

Судя по расширившимся глазам Хидики, тот был удивлен, а вот Анко, справившись с изумлением, гневно зашептала:

– Но ведь нам запрещено делиться секретами искусства шиноби с теми, кто не является шиноби Конохи!
– все-таки не удержалась девушка от восклицания, чем привлекла внимание корневиков. Причем вполне осмысленное внимание, некоторые шушукаться начали, как нормальные люди и только Дятловы бледнолицые поняли, что опасности нет, и продолжили мерно перемалывать еду.

Мой бывший одноклассник поморщился и, нахмурившись, встал.

– Идемте.

прода 26/06/15

Выходя из столовой, я обратил внимание на то, как смотрят на Хидики юные будущие шиноби - с обожанием, а здешние солдаты Корня - с уважением, за исключением дятловых, а вот на Анко была направлена парочка злых взглядов от загорелых девчат.

Был бы на моем месте кто-то другой из офицеров Корня, он бы сказал, что Тоши избаловал своих подчиненных. А как по мне, так он их очеловечил.

– Анко, - приобнял ее, чтобы прошептать на ухо, - в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

– Что это значит?

– Это значит, что попав в чужое общество, подчиняйся его законам, а не учи своим.

– Но ведь...

– Уверен, на то были свои причины.

Коридоры здания живо напоминали переходы в Корне обилием печатей на стенах и бетонными стенами без окон. Большая часть здания находилась под землей. Кабинет тоже не отличался бы особым уютом, если бы не яркие мелочи, вроде: свежее содранных где-то веток пальм, которые торчали из аккуратных отверстий в стенах, открытой дверце в шкафчик с пестрыми рубашками.