Леонетти улыбнулся.

– Самый обычный акт вежливости. Вы где-то отдыхали, миссис Кэлворт?

– Да, – ответила Грейс.

Кэлворт почувствовал, как ее пальцы с силой надавили на его затылок.

– Извини, дорогая, – улыбка Кэлворта изобразила нечто наподобие гримасы. – Я не успел даже спросить тебя, как ты отдохнула?

– Очень хорошо… Может быть, приготовить что-нибудь выпить?

Она встала и, улыбаясь, устремилась на кухню.

– Извините, мистер Леонетти, что заставил вас ждать, – сказал Кэлворт немного растерянно.

– Ну что вы. Откуда вам было знать, что я надумал к вам зайти. Кроме того, я провел очаровательные полчаса в обществе вашей супруги. Восхитительная женщина.

– Очень рад, – он изучающе посмотрел на Леонетти. – Но, может быть, перейдем к делу?

Глаза Леонетти сузились, но улыбка не исчезла. Он открыл было рот, но тут же закрыл его, так как вернулась Грейс с двумя бокалами и раздала их мужчинам.

– Извините, я немного займусь своими делами. Нужно распаковать вещи и развесить их в шкафу. Надеюсь, вы извините меня.

Она направилась в спальню, и Леонетти проводил ее взглядом, не пытаясь даже скрыть своего восхищения.

Но вот он повернулся к Кэлворту, и лицо его разгладилось: улыбка сошла с лица.

– Не буду ходить вокруг да около, Кэлворт… Вы ведь этого хотите?

– Именно так. Итак, что вы хотели мне сказать? Или, вернее, предложить?

Леонетти мягко улыбнулся.

– Видите ли, я не был полностью уверен, что она у вас, пока вы сами на это не намекнули только что.

Кэлворт прикусил уголок бокала.

– Что поделаешь… От ошибок никто не застрахован. Итак, что же вы предлагаете?

– Десять тысяч долларов сверх того, что вам уже предлагали.

Лицо Кэлворта не отразило ни малейшего волнения. Оно было бесстрастным.

– Вы здесь от своего имени или кого-то представляете?

– И то, и другое. Скажем так: я представитель небольшого синдиката, членом которого состою, но вас это не должно беспокоить.

– Я полагаю, что мне не нужно вас спрашивать, зачем она вам нужна?

Леонетти состроил гримасу.

– Вы также, конечно, не скажете мне, откуда вы узнали, что я…

Большая голова Леонетти медленно качнулась из стороны в сторону.

– К сожалению, нет. Вы понимаете, я не могу раскрывать вам наших каналов. Но уверяю вас, это не имеет никакого значения.

Кэлворт прямо посмотрел ему в глаза.

– Для вас, возможно, и так, но…

Леонетти нетерпеливо оборвал его.

– Сколько вам предложили за расписку, Кэлворт?

– 35 тысяч долларов.

Глаза Леонетти блеснули. Он посмотрел в свой бокал, и голова его как-то странно склонилась в сторону, вероятнее всего, выражая недоверие.

– И вы сочли эту сумму недостаточной?.. Говоря откровенно, я считаю ее очень значительной… И тем не менее мое предложение остается в силе: 45 тысяч долларов за расписку, мистер Кэлворт.

– Я отвергаю ваше предложение.

– Что, мало?

В голосе Леонетти слышалось раздражение.

– Наоборот, слишком много, – сказал Кэлворт.

– Что ж, очень хорошо, так что же, вы согласны?

– Я уже сказал, что нет.

Леонетти вызывающе посмотрел на него, прищурив глаза.

– Пожалуйста, объяснитесь.

– Эта расписка вам не принадлежит… Уж скорее та сторона может на нее претендовать. Вот и все объяснение.

– Вы поступаете неразумно, Кэлворт.

– Я считаю свое решение принципиальным… Но так или иначе, мне это все надоело, я страшно устал. Я ничего не продаю.

Лицо Леонетти начало трястись.

– Это ведь может оскорбить, Кэлворт.

– Что ж, пусть, но, во всяком случае, я выразился достаточно определенно.

Кэлворт взглянул на Леонетти с открытым вызовом.

Леонетти же вдруг успокоился. Голос его стал вежливым и вкрадчивым.

– Мне это кажется в высшей степени неразумным, даже, если хотите, очень глупым…

Он улыбнулся и продолжал:

– И тем не менее это ваша позиция. С ней приходится считаться и одновременно очень сожалеть.

С видимым усилием он встал с кресла.

– Возможно, в будущем вы пожалеете, – проговорил он.

Кэлворт тоже поднялся.

– До свидания, мистер Леонетти.

– Жизнь – это человеческий рынок, мистер Кэлворт. Да, так вот… и покупателем может овладеть отчаяние. От предложения получить какую-то выгоду можно отказаться, но с отчаявшимися людьми вам не совладать.