— Тем не менее, мисс Мак–Картри, я считаю необходимым вознаградить вас за столь поразительные решимость, энергию и отвагу, а потому с сегодняшнего дня вы будете возглавлять бюро вместо мистера Арчтафта.

Иможен так растрогалась, что не могла произнести ни слова. Зато Масберри отреагировал очень болезненно:

— Сэр, неужели вы хотите лишить меня мистера Арчтафта, такого великолепного администратора? Но его присутствие просто необходимо для нормальной работы отдела!

— Напрасные опасения! Арчтафт там и останется, поскольку я решил назначить его на ваше место.

— На мое место? А как же я?

— А с вами дело обстоит намного неприятнее… Боюсь, вам придется сесть в тюрьму, Масберри.

Тот вскочил:

— Что вы сказали?

— Разве что вы сумеете немедленно представить убедительные объяснения кое–каких весьма странных фактов, — невозмутимо продолжал сэр Дэвид. — Например, почему вы приняли на работу Нэнси Нэнкетт без необходимой проверки, каким чудом за последние пятнадцать месяцев так резко увеличился ваш счет в банке, и, наконец, откуда вы знали, что в пакете, переданном мисс Мак–Картри, планы «Бэ–сто двадцать восемь», а не «Кэмпбелла–семьсот семьдесят семь», как думала она сама и все остальные… Серьезная ошибка, Масберри, и я очень опасаюсь, как бы она не привела вас на эшафот…

Иможен казалось, что все это страшный сон. Выходит, Джон Масберри работает на врага?! А тот выхватил из кармана револьвер.

— Ладно, сэр Дэвид, вы меня раскусили… Но я вовсе не хочу попасть на виселицу, так что уж извините. Я буду стрелять в каждого, кто попытается встать поперек дороги, а потому, если хотите избежать кровопролития, не мешайте мне удрать отсюда!

— Бегство вас не спасет, Масберри!

— Это уж мое дело! Дайте мне слово, что в ближайшие десять минут не поднимете тревогу.

Вулиш пожал плечами:

— Мы поймаем вас раньше, чем вы покинете пределы Лондона. А слово я вам даю.

Столь неожиданная уступчивость Большого Босса возмутила Иможен. На его месте шотландка скорее рискнула бы жизнью, чем позволила мерзавцу сбежать. Шпион, не сводя глаз с сэра Дэвида и по–прежнему держа его на мушке, попытался быстро отступить к двери, но мисс Мак–Картри, которую он имел глупость упустить из виду, в мгновение ока подставила подножку. Масберри споткнулся и сел на пол. Иможен не дала ему опомниться — схватив со стола сэра Вулиша тяжелую линейку, она с огромным удовольствием стукнула бывшего шефа по голове. Тот без чувств растянулся на ковре. Сэр Дэвид смеялся до слез.

— Мисс Мак–Картри, вы просто великолепны!

— Я не хотела, чтобы он сбежал!

— Не беспокойтесь, у Масберри не было ни единого шанса. Оглянитесь!

Иможен повернула голову и чуть не взвыла от ужаса: на пороге с револьвером в руке стоял Герберт Флутипол. Шотландка ткнула пальцем в его сторону.

— Ва–ва–валлиец! — заикаясь крикнула она. — Арестуйте его! На–на помощь!

Сэр Дэвид поднялся на ноги и, опасаясь, что шотландка набросится на старого врага, встал между ними.

— Мисс Мак–Картри, позвольте представить вам старшего инспектора Дугласа Скиннера из Скотленд–Ярда. Ему было поручено охранять вас во время путешествия в Шотландию.

Полицейский поклонился Иможен:

— Как поживаете, мисс Мак–Картри?

Но Иможен уже не знала толком, как она поживает, — уж слишком быстро, на ее вкус, чередовались события…

— Мы избрали старшего инспектора Скиннера, — с напускным равнодушием продолжал сэр Дэвид, — во–первых, поскольку это первоклассный полицейский, а во–вторых… потому что он шотландец!

Скиннер улыбнулся.

— Из Дорноха, в Горной Шотландии, — уточнил он.

Когда мисс Мак–Картри переступила порог машбюро, все коллеги встали и дружно приветствовали ее громким пением «Its a very jolly good felloy!»[16]. Иможен разрыдалась. Дженис Левис обняла ее, а Арчтафт поздравил от всего машбюро. Мисс Мак–Картри улыбнулась сквозь слезы и, сделав вид, будто сердится, крикнула:

— Только не пытайтесь меня растрогать, вы все! Вы еще увидите, чем шотландка отличается от валлийца и как я умею заставить англичанок вкалывать!

Дженис Левис изобразила крайний испуг.

— Не сердитесь, Иможен! — шутливо взмолилась она.

В тот день в машбюро мисс Мак–Картри никому не пришлось слишком много работать.

Вечером того памятного дня, принесшего Иможен величайший триумф, а ее врагам — жестокое поражение, мисс Мак–Картри вернулась домой слегка опьяненная собственной славой. Даже не сняв пальто и шляпку, она бросилась к фотографии отца.

— Папа, надеюсь, теперь вы гордитесь своей дочерью?

Потом она заговорщицки подмигнула Роберту Брюсу — теперь они были на равной ноге. Надевая халат, Иможен поставила на проигрыватель пластинку с записью выступления волынщиков Шотландской гвардии — единственную музыку, которая в настоящий момент соответствовала ее душевному настрою. Из–за пронзительных звуков волынки мисс Мак–Картри не сразу расслышала, что в дверь стучат. Она пошла открывать. На пороге стоял смущенный Дуглас Скиннер со шляпой–котелком в руке. Иможен не могла сразу забыть, что все эти невыносимо тяжелые дни считала его своим злейшим врагом, а потому встретила инспектора не слишком ласково.