Теперь его мысли сосредоточились на Бриндизи. Странно сказать, теперь ему приходили в голову такие мысли, которых он прежде никогда не знавал. С того времени, как его взяли в плен турецкие пираты, он никогда не спрашивал себя, кто был его отец, жива ли его мать? Он сделался настоящим янычаром.

И вот теперь, отправляясь в Италию, он неожиданно и впервые стал задавать себе вопрос: где была его мать, помнит ли она его, оплакивала ли она его исчезновение, сколько могло быть ей лет? И он стал рассчитывать, что если ему сейчас было двадцать шесть лет, то ей могло быть около сорока пяти.

Эти мысли так подействовали на Мирзу, что его мужественное сердце стало нежно биться и жаждать ласки матери. Он решился отправиться на восточный берег Италии. Конечно, история нападения пиратов на замок должна была произвести много шума и остаться в памяти многих людей, так как это совершилось не очень давно.

Как ни трудны были поиски, но всё-таки можно было найти замок, из которого его похитили. Вместе с жаждой отыскать мать проснулось в нём и чувство родины, хотя ещё очень смутное.

Среди судов, стоявших в Дарданеллах, было несколько отходивших в Венецию, а одно из них держало рейс на Отранто. Это было быстрое судно с хорошим экипажем и здоровыми гребцами. Отранто находилось близ Бриндизи к югу, и отыскиваемый Мирзой замок мог лежать между этими двумя городами. К тому же, выдавая себя впоследствии в Константинополе за итальянского аристократа, он будет вынужден указать на место нахождения своих владений, а потому Бриндизи мог оказать ему услугу и в этом отношении. Таким образом, он нанял судно, отходившее в Отранто.

Достигнув этого города, он выдал себя за путешественника и старательно стал изучать, что могло пригодиться ему впоследствии. Он жил и одевался хорошо, а преимущественно держался религиозных кружков. В то время в Италии было царство силы, господствовавшей над правом, и борьбы гвельфов с гибенинами, но эмир не касался политики.

Случайно он встретился со стариком, очень образованным и проводившим всё своё свободное время в библиотеке одного из местных монастырей. Мало-помалу выяснилось, что он прекрасно знает берег от Отранто до Бриндизи и далее до Полиньяно.

— В моей молодости, — говорил старик, — жители этого берега много терпели от набега мусульманских пиратов. Высаживаясь со своих галер, они предавали огню жилища, убивали мужчин и похищали женщин. Они даже осаждали замки. Наконец, нам пришлось образовать береговую стражу для отпора пиратам. Я был офицером в этой страже, и мы не раз выдерживали бой с мусульманскими разбойниками.

— А вы не вспомните название какого-нибудь замка? — спросил Мирза, старательно скрывая своё волнение.

— Да, вот лет двадцать назад напали на замок графа Корти, в нескольких милях от Бриндизи. Граф храбро защищался, но был убит.

— У него была семья?

— Жена и малолетний сын. По счастью, графиня была на каком-то празднике, а потому избегла опасности, но мальчика, двух или трёх лет, пираты взяли в плен, и он исчез без вести.

— А графиня жива?

— Да, она не оправилась от нанесённого ей судьбой тяжёлого удара, до сих пор каждое утро и вечер она ходит молиться в часовню, которую выстроила на месте сожжённого замка.

На дальнейшие вопросы Мирзы старик подробно рассказал историю рода Корти, который славился знаменитыми воинами и прелестными красавицами.

Всю ночь после рассказа Мирза видел во сне графиню и, под впечатлением этих слов, рано утром отправился на лодке в Бриндизи. Развалины замка находились в пяти милях от города. Мирза отправился около полудня в путь пешком. Дорога шла через горы и долины, среди живописной местности, но он находился в таком взволнованном состоянии, что не обращал внимания на красоты природы.

У фермы, полускрытой виноградниками, он остановился и попросил молока, а когда утолил свою жажду, то заплатил золотой. Добрая женщина, угощавшая его, стала призывать благословение Пресвятой Девы на щедрого господина, не подозревая, что перед ней был мусульманин.

Наконец дорога круто повернула направо, к песчаному берегу. На повороте дороги из леса виднелось мраморное изваяние Богородицы с Младенцем на руках. Перед статуей, украшенной свежими венками из цветов, стояла каменная скамейка. Мирза сел на неё и задумался, не спуская глаз с лица Богородицы, которая, ему казалось, также смотрела на него. Вдруг улыбка показалась на устах статуи. Мирза вскочил. Вздрогнув, он быстро пошёл далее.