Все мне пора, небрежно кидаю на стол несколько монет и поднимаюсь на второй этаж заведения, где расположены комнаты постояльцев. Ключом открываю одну из них и проскальзываю внутрь. Ждать долго не придется, я не знаю, что сейчас происходит в главном зале, но догадаться не составляет труда.

Няу получил от официанта, заранее проинструктированного миловидной девушкой, из революционеров, что я привлек к этому делу, записку. Записку, написанную Рукой Серью, с приглашением в эту комнату. Кстати комнату сняла та же миловидная девочка, ключ мне передали позже. Так вот просьба этой девочки к официанту, передать своему парню записку, после того как он ее немного подождет и выпьет, не является чем-то слишком подозрительным.

Даже тот факт что девушка попросила официанта добавить в вино один интересный порошок, не вызвал подозрения, просто потому, что этот порошок довольно широко известен и является сильнейшим афродизиаком. Не трудно догадаться, о чем подумал официант, и за скромную награду выполнил просьбу красотки.

Зачем такие сложности, когда убить человека, даже владельца тейгу в толпе пара пустяков? А все для того, чтоб заполучить этого смертника живым, и не поднимать лишнего шума, то есть я смогу долго и обстоятельно побеседовать с ним, не опасаясь возможных поисков... А главное единственный человек на которого если что может выйти расследование, это та самая девушка из революционеров, меня в лицо не знающая, да и официанта в случае необходимости можно зачистить.

Но пока я тут размышлял, по лестнице взбежал смертник, плохо соображающий от бушующих гормонов. Подсыпанный ему порошок идеальное средство чтоб лишить человека боеспособности, внимательности и критического мышления. Он даже на Леоне подействует, не смотря на ее дикую регенерацию. Так что если вдруг у его дудки есть, какие скрытые регенеративные способности, которые могли бы прочистить ему голову в случае отравления ядом, тут они абсолютно бесполезны.

Дверь моего номера распахнулась, и в комнату влетел лихорадочно озирающийся, в первую очередь осматривающий кровать Няу. Пока он искал позвавшую его сюда знакомую, я успел без лишней суеты захлопнуть дверь, задвинув засов, и даже немного поразмышлял на тему, как лучше его вырубить.

После чего скользящим движением приблизился к парню, обняв его со спины за шею.

– Серью...

Не угадал, - мысленно поведал я, нанося страшный удар по голени, и одновременно зажимая шею жертвы в тиски.

– Мда, какой хлюпик оказался, и не скажешь что владелец тейгу и смог справится с Шел, - подытожил я глядя на бессознательное тело парня.

Тейгу я у него изъял в первую очередь, после чего переодел в специально припасенные тряпки, никогда не знаешь, что предусмотрительный супостат, может запрятать в одежде. Далее, подчиняясь паранойе, я раздробил, парой ударов, кисти рук жертвы. Нет, это еще не пытки, а подстраховка на случай призыва тейгу, теперь даже если он его призовет, использовать не сможет.

Захват прошел гладко и без помарок, подстраховался на случай побега, остается всего лишь так же незаметно и без лишнего внимания уйти, вместе с добычей, что не так трудно как кажется на первый взгляд. Конечно, если ты заблаговременно подготовился.

Можно было бы запихать его в мешок и выволочь под покровом ночи, или придумывать еще какие экзерции. Но я собираюсь действовать гораздо наглее и надежнее. Жертва уже переодета в дерюгу, ногу я ему предусмотрительно не ломал, так что самое время переодется самому, в форму стражника, спасибо Серью за небольшое разграбление складов и можно конвоировать пленного к месту допроса. Я его даже в сознание привел, парой легких пощечин, дополнительно сломав нос, подбив глаз и замазав морду кровью, одним словом его теперь и родная мать при беглом взгляде не узнает. В рот кляп понадежнее и можно смело шествовать по улицам, разве что комнату все же правильнее покинуть через окно, а не главный зал.

Привел я свою добычу в один из известных мне домиков революционеров, с глубоким подвалом и хорошей звукоизоляцией.

– Вот теперь можно и поговорить.
– Радостно улыбнулся я злобно зыркающему парню, пытающемуся сто-то мычать сквозь кляп.

Вот только рассмотрев мою улыбку, он как-то резко прекратил дергаться и попытался даже отползти от меня подальше. Что и не удивительно, в се это время, во время разговора с Серью, планирования и проведения операции, я старательно глушил все эмоции, действуя четко и без глупых порывов. Теперь же я сам себе могу признать, что я в бешенстве и желаю порвать этого блондинчика на мелкие кусочки, за то, что он посмел отнять у меня мою Шелли. МОЮ!

– Никто не может безнаказанно отбирать мою собственность, - все так же мило улыбаясь, сказал я, доставая из валяющейся тут же сумки набор различных предметов, крайне пригодных для причинения боли.
– К сожалению, Серью может не так понять, если я перемелю в пыль твои руки и ноги, или медленно спущу твою шкуру по ленточкам. Но ты не переживай, я знаю множество способов причинить массу боли без серьезных внешних повреждений, так что моя подруга сможет совершить акт справедливости не задавая неприятных вопросов о некомплектном состоянии казнимого...

Я не пытался давить на психику, такой прием полезен при допросах и очень часто позволяет обойтись без собственно самой пытки. Сейчас мне это не требовалось, поскольку я собирался именно пытать, а уточнить некоторые детали можно будет и попозже, когда ради пары мгновений передышки он будет готов выболтать любые тайны с максимальными подробностями...

Не обращая внимания на мычания и дерганья пациента, я приступил к наказанию. Вообще-то насилие ради насилия мне не очень нравится, но сейчас я наказывал убийцу моей девочки, поэтому работал с полной самоотдачей, полностью погрузившись в процесс. Но при этом, не забывая пристально следить за здоровьем жертвы, мне совершенно не надо, чтоб он умер раньше времени или там сознание потерял. Да и изменение интенсивности болевого воздействия так же работает как один из элементов допроса. Правда, на счет допроса, я несколько увлекся, и вспомнил, что у меня есть, о чем его расспросить только часа через три. Когда разглядел в облике пациента некоторую неправильность.