Когда он освободил мои руки, я попыталась встать, но ничего не получилось. Все мышцы были, словно деревянные и заныли мгновенно. Андрей подхватил меня на руки и унес в ванную. Там он залез в бассейн и, держась в воде, долго разминал мои мышцы. Мне оставалось только пытаться держаться за него, что бы ни соскользнуть, так как поняла, что просто могу утонуть сейчас из-за собственного бессилия.

Он оставил меня сидящей в кресле завернутой в большое полотенце, сам же деловито перестилал белье на кровати.

– Мне нужна одежда. – Прошептала я.

– Детка, к чему тебе одежда?

Боже от его улыбки меня уже тошнить начинает.

– Я буду ходить голой?

– Да, мне так нравиться. – Блин хоть бы одна эмоция, говорит так, будто мы погоду обсуждаем.

– А мне не нравиться. – Голос все никак не появлялся.

– Котенок, ты привыкнешь…

– Андрей, зачем мне привыкать, я ведь скоро уеду отсюда.

Он вдруг остановился и посмотрел на меня, его глаза сверкнули синевой. Он что-то хотел сказать, но такое ощущение было, будто передумал.

– Котенок, давай договоримся, пока ты здесь не перечь мне, хорошо?

И взгляд такой проникновенный.

– Андрей, я ведь не твоя пленница, ты ведь обещал меня отпустить? – Решила на всякий случай уточнить я.

Он опять промолчал, просто проигнорировал мой вопрос и пошел к двери, быстро открыл и закрыл, унося грязное белье.

Вернулся минут через пятнадцать с подносом еды. Взял меня на руки и перенес на кровать. Если честно не представляла, как буду держать вилку, руки тряслись.

Андрей, облокотил меня на подушки в полусидячем состоянии, так как садиться мне было больно, и сам начал кормить. Заботливый какой.

Когда я поела. Он убрал поднос, поцеловав в губы. Все делал молча, с нежным и заботливым взглядом и улыбкой. Будто я маленький ребенок, о котором он заботиться. Которого некоторое время назад имел во все дырки в течение нескольких часов, а теперь проявляет заботу. «Ах, это так мило!» - Сарказм из меня так и прет что-то сегодня.

– Андрей, почему ты все время молчишь и игнорируешь мои вопросы?

– Малышка, я просто пока не готов на них отвечать, вот и все.

Исчерпывающий ответ.

Встав, он направился к своему «любимому» зеркальному шкафу. И опять я не уловила его движений, как он его открыл и закрыл, было не ясно, да и что там собственно было в этом шкафу, тоже история умалчивает.

Зато я отчетливо увидела то, что было в его руках. Он принес ошейник кожаный, кожаные напульсники и наножники? Не знаю, как их назвать.

И молча начал все это на меня надевать. Отодвинул волосы, застегнул ошейник.

– Не давит? – Заглянул в глаза, со своей очаровательной улыбкой.

– Нет. – Сдавлено прошептала я.

Затем так же надел напульсники, спрашивая, давят ли они мне или нет, и «наножники».

– Кожа у них мягкая, проблем не будет. – Поглаживал он пальцами мои лодыжки.

– Зачем все это? – Поборов свой страх спросила я.

– Ты просила одежду. – И невозмутимая улыбка на губах.

– Это не одежда, Андрей.

Черт, везет же мне на психов!

– А мне нравиться, хочу, что бы ты ходила так.

– А мне не нравиться, я хочу это снять. – Скрипнула зубами.

– Катюшка, я пошел, вернусь завтра, не скучай. Да и не мучайся, снять с себя у тебя ничего не получиться, там магические замки. – Поцеловав растерянную меня в губы, он забрал поднос с посудой и ушел.

Я действительно пробовала, и все было тщетно. Только повредила себе кожу.

Упорно твердила себе одно: «Я ему скоро надоем, он не будет держать меня здесь долго, ему станет скучно и он меня выпустит…»

Его следующего прихода я ждала уже со страхом. Мой организм восстановился к вечеру, и я нервно расхаживала вокруг бассейна, настраивая себя на серьезный разговор с дампиром.

– Катя? – Услышала я его голос. От которого захотелось поежиться. – Детка, иди сюда! Я скучал!

Пришлось идти, спрятаться все равно было не возможно, к тому же я должна с ним поговорить, ведь он услышит? Надеюсь, услышит…

Он лежал на кровати, и в руках у него была плетка и опять эта добрая улыбка.

– Милая, сними полотенце.

– Я не хочу сегодня играть. – Твердо и уверенно проговорила я. – Ты делаешь мне больно Андрей, и эти игры мне не нравятся.

Он отвел глаза и начал недовольно постукивать своей плеткой по собственной ноге.