– Заткнись или я тебя убью!
– С красным лицом прошипела Куренай.

– Я был так юн и непорочен, а ты в один миг лишила меня всей радости жизни.
– Картинно прикрываю глаза.

– Ты труп.
– После чего пошла на меня.

– Был не прав, признаю.
– Вскочив все еще держась за то место.

– Позволь представиться Акадо Ерой.
– Кланяюсь, понимая, что в ближайшие пять минут просто не смогу убрать рук.

– Ха-ха-ха.
– Внезапно доносится от Куренай. Наверно в тот момент смотрелся довольно жалко.

– Ты!
– В показном бешенстве реву.
– Лишила меня самого дорого и еще смеешься!

Куренай просто падает на земле и начинает смеяться не переставая. Если бы не моя жертва, то результат знакомства я бы признал отличным.

– Так как тебя зовут?
– Не выдерживаю смеха, спрашиваю.

– Кууреенай.
– Все еще улыбаясь, произнесла она.

– Ты знаешь, что лишив человека смысла жизни, ты должна дать ему что-то равноценное?
– С пафосом в голосе произношу.

– И чего ты хочешь?
– Мне она уже нравится. Смотря на ее радостную мордашку, задаюсь вопросом, почему мне раньше не попадались такие девушки? Красива, умна да к тому же не избалована современной (земной) культурой.

– Хочу, чтобы научила меня Гендзюцу! Отказа не принимаю.
– Затаив дыхание жду ответа.

– А что будет, если откажусь?
– Ехидно так спрашивает.

– Буду по ночам петь у тебя под окном пахабные песни и всем говорить, что лишила меня достоинства!
– С намеком на запугивание отвечаю.

– Ха-ха прям так и лишила?
– Прищурилась блин как кот на сметану. Ох, пропал я.

– Ну, может и не совсем лишила, но покушалась.

– Ох, ладно могу показать пару приемов, но не больше.
– Яху, у меня получилось!

Вот так я познакомился с Куренай. Пытаясь отойти от смущения (так думаю) она начала рассказывать о Гендзюцу. О сильных слабых сторонах искусства описала несколько техник. Рассказывала она интересно совсем нескучно.

– А можешь показать какую-нибудь технику?
– Интересно как много она уже умеет?

– Ладно, сейчас покажу...
– Но не успела даже договорить, как с дерева спрыгнула какая-то девушка и заговорила.

– Не может быть Куренай! Ты завела себе парня? Скрываешь от самой лучшей подруги такие шикарные новости. Так и сказала бы, что не хочешь делиться с бедной Анко.
– Да уж Митараши Анко не хватало для полного счастья. Одета она была в сетчатую рубашку, поверх была одета сильно обтягивающая майка. Попку выгодно подчеркивали короткие шортики с подсумком, и кобурой шурикенов обтягивающих бинтами ногу. Прибавьте сюда красивое лицо вы получите пятнадцати летнею Митараши Анко. Весь ее вид кричал секси!

– Он не мой парень!
– Возмущенный крик меня немного оглушил.
– Мы просто тренировались вместе.

– Совместная тренировка это так романтично.
– Пропела эта бестия.

– А вы уже проходили трахен-трахен?
– С невинным видом спросила она. Думаю, я покраснел не меньше чем Куренай.

– Анко!
– Ох, так и оглохнуть можно. Все замолчали.

– Может, сходим куда-нибудь отпразднуем наше знакомство?
– Что бы замять неловкое молчание предлагаю.

– Куренай твой мальчик такой обходительный! Так и хочется его съесть.
– Как нестранно от последних слов Анко побежали холодные мурашки. От нее так и вело опасностью.

– Ладно, уж пошли.
– Пробурчала Куренай.

Некогда больше не буду угощать Анко. Некогда больше не буду угощать Анко.... Это предложение словно мантра звучало в моей голове, каждый раз, когда Анко заказывала очередное блюдо с данго или ошируко.

– Да хватит уже жрать!
– Не выдерживаю, когда понимаю, что на этот обед придется потратить всю стипендию за эту неделю.

Видя мое лицо эти.... Эти прохвостки начинают смеяться!

– Ерой-тян разве вы не хотели угостить такую милую девушку как я?
– Промурлыкала Анко.

Вот так, в общем, и началась моя дружба с этими девушками. Если Куренай хотелось расцеловать, то Анко иногда хотелось придушить, ладно буду честен, Анко всегда хотелось придушить. Но ко всему привыкаешь даже к ее шуткам.

Как-то незаметно исчезла напряженность, и уныние со скукой, что начинали доставать меня в последнее время. Видимо так и не начавшаяся депрессия быстро сбежала под напором этих девиц. Мир снова приобрел краски. Молчаливый, мрачный Ерой внезапно снова начал смотреть на мир с оптимизмом.