– Гецуга Теншоооооооууу!
– эти слова Ичиго буквально проревел, запуская в меня громадным количеством реацу в форме полумесяца. Не знаю, каким чудом я успел выхватить Мусабори, но даже несмотря на то, что мой занпакто стал поглощать реацу Гетсуги, меня протащило метров пятьдесят по земле, а после вбило в скалу с такой силой, что она разлетелась на мелкие кусочки.

Все видимое пространство заволокло поднявшейся пылью, я же валялся на дне какой-то ямы, окруженный битыми камнями, осколками разной величины и черт знает чем еще. Походу, это все, что осталось от небольших размеров скальной гряды, которые во множестве присутствуют в 'подвале' Урахары. Отделался я легко: порванной одеждой, небольшими ссадинами по всему телу, содранной кожей и ушибами.

Мда... неожиданно как-то. Он ведь только что обрел Зангетсу, но уже успел освоить Гецугу? Или это я спровоцировал такой резкий скачок его способностей своим поведением? Ха, а ведь, скорее всего, так и есть. Из-за стресса и злости он смог высвободить Гецугу на ненавидимого им противника, отдав удару всю имеющуюся у него реацу. Сильно, весьма сильно. Мусабори не может поглотить больше количество духовной энергии в один миг, поэтому меня успело неслабо приложить атакой Ичиго, прежде чем она окончательно развеялась. И пусть я остался практически невредим из-за высокой концентрации реацу на поверхности тела, но было чертовски обидно пропустить подобную 'плюху' в свой адрес. Да и одежда порвана, что тоже огорчает.

Урахара и Йоруичи, все это время следившие за боем, прекрасно чувствовали, что я жив и здоров, а вот Ичиго со своими друзьями знать этого не мог. Они всей толпой шли к месту моего падения, что-то оживленно обсуждая.

На месте я оставался только потому, что мне было лень двигаться. Просто лень. И я был раздражен. Сильно раздражен. Когда-то мной уже было сказано, что Мусабори любит безупречное исполнение намеченных планов. Так вот, уточню: я в этом вопросе с ним полностью солидарен. И сейчас, когда все пошло наперекосяк, пусть и без каких-либо серьезных последствий для дальнейших дел, я был очень зол. Главная задача: втоптать Куросаки в грязь, должна была осуществиться на должном уровне: красиво, быстро и эффектно. В данный же момент все наоборот: в выгребной яме лежу я, а Ичиго гуляет где-то неподалеку.

– Куросаки-кун, а он жив?
– спросила Иное.

– Не знаю, я не чувствую его реацу, - голос Куросаки был немного взволнован, - нужно проверить, как он там. Нельзя допустить, чтобы он погиб, ведь он этого не заслужил.

Ха-ха. Он так ничего и не понял. Наивный... стремиться защитить всех вокруг, тем самым сохраняя свой утопический внутренний мир. Непростительно!

– Не заслужил? А кто сказал, что я собираюсь умирать? Не много ли ты на себя берешь, а, Ичиго?
– сказал я, медленно выходя из пыльной завесы, что образовалась возле воронки. Одеяние шинигами на мне было подрано во множестве мест и висело клочьями, левая рука была вся в крови и плохо слушалась, а на обеих ногах в паре мест возле бедер и икроножных мышц оказалась содрана кожа. Вся правая сторона лица была залита кровью, видно еще и головой я где-то умудрился приложиться. В общем, вид у меня был еще тот. Орихиме пораженно вскрикнула и прикрыла ладошкой рот. Квинси с Чадом тоже были немало шокированы, и лишь Ичиго каким-то образом сохранял внешнюю невозмутимость.

– Ты ранен, и больше не можешь драться, сдавайся, - Куросаки все-таки тоже чувствовал вину за то, что 'перегнул палку', и теперь старался как-то это дело загладить, - надо отнести тебя к Урахаре-сану, чтобы он подлатал твои раны.

Рыжий сделал даже несколько шагов вперед, чтобы, видимо, помочь мне добраться до Урахары, но закончить это действие ему было не суждено.

– Ты ошибаешься, Ичиго, - произнес я, стоя уже у него за плечом. Его глаза только начали пораженно расширяться, когда я применил хадо, - Сокацуй!

Ярко-синяя вспышка ударила по глазам. Куросаки отбросило метров на двадцать в сторону, после чего раздался громкий звук, с которым лопается металл, и прогремел взрыв. Чада, Исиду и Иное, которые в момент моего удара стояли рядом с Ичиго, раскидало в разные стороны первой взрывной волной, когда хадо выстрелило в упор.

После того, как пыль рассеялась, мы увидели Куросаки, который, шатаясь, стоял в центре воронки. В руках он держал останки Зангетсу, который лопнул от удара хадо в двадцати сантиметрах от рукояти. Кимоно было порвано в нескольких местах, куча ссадин и порезов от острых камней покрывали все его тело, но в целом Ичиго пострадал меньше меня. Можно даже сказать, что отделался легким испугом. Хотя если бы Куросаки не успел подставить занпакто под мою атаку, то вполне мог и помереть, ведь реацу в заклинание я вложил от души. То есть сколько успел, столько и вложил. Бедный-бедный Ичи, опять ему игрушку сломали.

Спустя несколько секунд Ичиго упал там, где и стоял, без сознания. Иное и остальные его друзья с криком бросились к нему, туда же пошел и Киске, кивком головы показавший, что все прошло как надо. Этой провокацией мы с ним преследовали сразу несколько целей.

Во-первых, с Ичиго нужно было сбить спесь и ощущение всесилия. Там, где мы скоро окажемся, недооценивать противника может быть смертельно опасно, ведь это не наша территория, и следует ожидать массу неприятных сюрпризов и все время оглядываться по сторонам. Я сильно сомневаюсь, что с таким отношением к собственной безопасности, какое сейчас демонстрирует Куросаки, он сможет там выжить.

Во-вторых, реацу Ичиго еще не до конца оформилась, и чтобы полностью вернуть ему силу, необходимо было воспроизвести стрессовую ситуацию, что я с блеском и проделал. Помимо этого я помог Ичиго освоить Гецугу, чего сам, кстати, совсем не ожидал, так что он еще и должен быть мне благодарен. Стресс же нужен был для того, чтобы дать толчок его организму для дальнейшего развития, ведь рейреку этого недоумка была в 'зачаточном', нестабильном состоянии, от которого можно было ожидать целый ряд 'сюрпризов'. А теперь вся духовная энергия пойдет сначала на лечение, а потом и на усиление организма, чтобы подобные расстройства больше не повторялись.