Находясь ближе, я смог увидеть и самих жуков, что ползали друг по другу в большой плетеной корзине. Очевидно, лапки и усы у них отваливались во время приготовления. Я отметил про себя, что, находясь в Артании, надо всегда уточнять у официанта, из чего состоять предлагаемые блюда.

Или не уточнять.

Франсуаз выскользнула из зарослей следом за мной, и длинный меч сверкал в ее руке. Посочувствовав простодушию своей спутницы, я обратился к гоблинам со следующими словами:

– Не могу пожелать вам приятного аппетита, поскольку то, что вы едите, отвратительно и может вызвать лишь приступы тошноты. Поэтому я перейду сразу к делу…

Гоблины тоже были не прочь перейти сразу к делу. Правда, я смог с прискорбием отметить, что они понимали его совершенно отлично, нежели я.

Косматые тела начали рваться вверх, когтистые лапы потянулись за кривыми клинками, а из слюнявых пастей – да, к сожалению, пасти их были до крайности слюнявы – начали вырываться крики, самым миролюбивым из которых был:

– Испечем его разорванным на куски.

На гоблинском языке это звучит гораздо короче и эффектнее.

Эффектно выглядели и сами гоблины. Их кривые ноги дергались, пытаясь поднять своих владельцев, и лапы расчесывали лесную траву, в попытке добраться до сабель.

Но ни один гоблин не мог подняться с места. Клыкастые чудовища, наводившие ужас на путешественников одним своим видом и рыкающим говором, теперь они выглядели весьма потешно. Гоблины дергались, их лапы напрягались, а косматые морды складывались в выразительные гримасы.

– Не трудитесь, – произнес я. – Я не называй вас «джентльменами», поскольку вы джентльменами не являетесь. Вы все равно не сумеете подняться. У меня есть к вам пара вопросов и, я надеюсь, вы будете настолько любезны, что ответите на них, не заставляя меня прибегать к более веским средствам убеждения.

Франсуаз в восхищении смотрела на приклеившихся к земле гоблинов. Девушка не понимала, в чем секрет произошедшего на ее глазах фокуса, но он ей определенно нравился.

Френки обошла вокруг одного из гоблинов, что тщетно драл свое седалищное место. Девушка склоняла спину и вытягивала шею, как если бы осматривала редкий и достойный всяческого внимания памятник архитектуры. Франсуаз несильно пнула гоблина в мохнатый бок, и тот взвился от боли; но даже такое поощрение не помогло существу отлепиться от земли.

– Мы ищем выводок гоблинов, – продолжал я, – которые таскают у вас добычу. Я полагаю, вы подозреваете, где их можно найти.

Шерсть на седалищных местах гоблинов была достаточно длинной, чтобы позволить им подпрыгивать над землей на пару дюймов. Выбрав длину волоса, существо испытывало резкую боль и плюхалось обратно.

– Не берусь сказать, Френки, – произнес я. – Что они нашли в этом занятии, но оно им явно нравится больше, чем разговаривать с нами.

– Я им помогу, – заверила девушка.

Франсуаз наступила на одну из палок, которыми трапезничающие гоблины ворошили уголья. Взяв деревянную кочергу за один из концов, демонесса погрузила другой в затухающий костер.

– Понимаю, вы не знаете, где живут ваши конкуренты, – произнес я. – Надеюсь, вам известно значение этого слова… Знай вы это, вы бы отправились туда и наказали их, Нам нужен адрес скупщика, которому продаете награбленное и вы, и ваши соседи по лесу.

– Они не ответят, Майкл, – произнесла девушка.

Она вынула деревянный прут из жаровни, и полюбовалась тем, как светится изнутри раскаленное дерево.

– Пока я им не помогу.

Ни один из гоблинов не носил доспехов; кожаные камзолы, усеянные металлическими пластинами, мешали лохматым существам наслаждаться пирушкой. Только один из них оставил у себя на голове круглый шлем, украшенный черепом игуаны. Это выдавало в нем вожака гоблинского выводка.

– Вот ужо руки вам пообгрызаю! – приговаривал он, подпрыгивая на земле. – Дайте мне только задницу отлепить.

Франсуаз подошла к существу сзади и, резко опустив ногу на его спину, заставила пригнуться к земле так, что он едва не выбил себе все зубы. Удерживая гоблина в таком положении, девушка произнесла:

– Не груби старшим.

Она воткнула раскаленную палку под сложенного пополам гоблина. Прием, который получила его шкура, оказался слишком теплым для мохнатого существа.

Гоблин задергался в несколько раз сильнее; но, даже если бы ему и удалось отделить свою шкуру от земли, крепкая нога девушки прочно пригвоздила его на месте.

– Что, бедняжка? – осведомилась Франсуаз. – Не любишь играть в шашлык?

Гоблин забубнил что-то, и крупные комья земли полетели из-под его лица. Пытаясь произнести слова, он был вынужден грызть почву, и это не улучшало его дикцию.