Казалось, она шепчет давно заученную фразу.

– Я не болен… - пытаюсь говорить как можно четче.

Она прокалывает не большим ножиком запястье, и, не произвольно, я изо всех сил бросаюсь на нее. Но я слишком слаб….

– Вот видишь…. – с толи искренним, толи наигранным сочувствием отвечает она. – Ты монстр, Николаус. Гадкое создание ночи. Мы должны вылечить тебя, чтобы не появились тебе подобные.

– Я обещаю тебе, я смогу себя контролировать… - как какой-то преданный щенок, пытаюсь оправдаться перед ней. – Мы будем счастливы….

– Ложь, - холоднокровно отвечает девушка, а за тем шепчет себе под нос. – Мы не сможем его убить…. Выход только один….

Она поднимает взгляд на меня. В её глазах ни капли жалости или сочувствия, лишь холодный расчет….

Сейчас я с трудом понимаю, как я мог доверять, быть преданным, нежным с этой дрянью. Если бы не определенные нюансы, род Петровых не дожил бы до нашего времени, а если бы и дожили, то жизнью это можно было бы назвать с трудом….

Все, что было дальше, вспомнить казалось невозможным….

Лишь боль, которая была везде, к которой невозможно привыкнуть….

Затем какие-то фигуры, вспышки. Боль, которая казалось, уже не может увеличиться, возросла в тысячи раз….

Я не знаю, сколько это продолжалось…. Казалось вечность…..

Первым достаточно отчетливым воспоминанием был мой брат.

– Клаус, - пытался он привести меня в себя.

Понемногу я возвращался в реальность.

– Пей, - приказал Элайджа, и чья-то кровь коснулась моих губ. Мне хватило минуты, чтобы осушить бездыханное тело.

Когда я оторвался от «обеда» я наконец-то смог увидеть, где я находился. Каменные, сырые стены, окно как раз напротив того места, где я висел…. Так вот что так жгло….

Затем я увидел обеспокоенное лицо моего братца. Один из тех немногих, для которых я что-то стою….

– Где я? – хриплым голосом обратился я к нему.

– Я тебе потом расскажу. Сейчас нам лучше побыстрее убираться отсюда, - Элайджа помог мне подняться.

– Где Ребекка? – спросил я, с трудом поднимаясь на ноги.

– В безопасности, - ответил Элайджа и замер.

Я тоже поднял голову, чтобы посмотреть, что так удивило моего брата.

Шарлотта…. Она стояла в дверном проеме и смотрела на нас. Она была похожа на фарфоровую куклу. С идеальными чертами лица, немного бледной кожей и холодными глазами….

Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я на полной скорости приблизился к девушке и вдавил её в стену. Я чувствовал, как её сердце бьется в моих руках….

– Ты будешь навеки одинок Николаус…. – сквозь зубы с улыбкой сказала Шарлотта. – Ты монстр!

Одного движения хватило, чтобы заставить её замолчать навеки….

Я перевел растерянный взгляд на брата в ожидании укора, но тот лишь понимающе на меня посмотрел.

– Прости, - с сожалением я обратился к нему и ноги непроизвольно подкосились.

– Все в порядке, - Элайджа тут же оказался возле меня и помог устоять. – Давай, побыстрее покинем это место. Ты же знаешь, на что способна наша сестренка, если её заставить долго ждать.

С еле заметной улыбкой добавил Элайджа._

– Клаус, - голос Эрики вернул меня в реальность. – Ты мне ответишь?

– Лживой, эгоистичной, лицемерной тварью, - коротко отвечаю на вопрос.

– Но ведь ты её любил…. – не отступает девушка.

Я в долю секунды оказываюсь рядом с ней, она машинально вжимается в рядом стоящий ящик.

– Это не твое дело! – грозно отвечаю я, сверля её взглядом.

В ответ в её глазах я вижу еле заметный страх и сочувствие.

– Ты прав…. – тихо, немного по-детски отвечает она и переводит свой взгляд на мои губы.

Но, все же опомнившись, снова смотрит в глаза.

– Я обещала, что выполню твою… твой приказ, - она юрко проскользнула между мной и ящиком, и направилась к девушке.

Та уже почти пришла в себя.

– С каких это пор ты меня слушаешься? – внимательно смотрю ей в след.

Она остановилась и повернулась ко мне.

– У меня есть выбор? – она говорит это будто с упреком и смотрит мне в глаза.

– Где я? – тихим голосом спрашивает девушка лет 17-ти.

Рикки в одно мгновение оказывается у неё за спиной и вгрызается в шею. Смертница еще пытается бороться, но девушка одним движением ломает ей позвоночник. Рикки отпускает свою жертву, и бездыханное тело падает на пол.