Шрифт:
А случилось вот что. Не достигнув мостовой, он внезапно ударился о копну чьих-то упругих волос и крепко за нее ухватился.
Копна заревела на всю улицу, и толстая рука оторвала от нее Нетака.
Гора с горой не сходится, а человек с человечком сталкиваются. Нетак был не на шутку удивлен: прямо в упор на него смотрели заплаканные Петины глаза, а свободная Петина рука щупала на голове шишку, вздувшуюся от неожиданной встречи.
Спасибо директору цирка, который выставил Петю за ворота как раз тогда, когда Нетак сорвался с места, иначе бы пути их разошлись, и, быть может, навсегда…
Петя, улыбаясь сквозь слезы, крепко сжимал в руках своего старого друга и спрашивал:
— Ты один? А где остальные?
— Там они. И мяч там… — Нетак указал на вертолет, парящий уже за чертой города. — Надо бежать за ними!
— Пешком не пойду, давай машину! — заявил вдруг Петя.
— Какую? — не понял Нетак.
— Легковую!
— Ах, легковую! Крытую или открытую? «Победу» или «ЗИЛ»?
— Все равно, — настаивал Петя.
— Ах вот как! — рассердился Нетак. — Тогда пойдешь пешком.
— Не пойду!
— Пойдешь!
— Не пойду!
— Пойдешь!
— Не пойду!
— Ты так, значит?
Нетак был игрушечным упрямцем, а Петя — настоящим, живым. Так разве же мог ненастоящий переупрямить настоящего? И Нетак сдался. Он уступил еще и потому, что увидел рядом детскую коляску — транспорт, в котором можно ехать не только сидя, но и лежа.
— Ладно, — сказал он, — поедешь на этом. Колеса есть, подушки есть — чего тебе еще надо?
Петя, не задумываясь, пошел к коляске, мокрого хозяина которой унесли в дом перепеленать.
— И поеду! — сказал Петя. — Какая разница, на чем ехать?
Он был человеком не гордым и, не задумываясь, ввалился в коляску. Экипаж затрещал и присел на рессорах. Туловище толстого Пети с трудом уместилось в коляске. Ноги, конечно, не поместились и рогаткой торчали вверх, упираясь в небо расшнурованными башмаками.
— Заводи, поехали! — приказал Петя и вставил в рот бутылку с соской, которая лежала на матрасике.
Нетак затрещал, зафыркал, как мотор, уперся руками в заднюю стенку коляски, и она покатила вниз по тротуару, разгоняя и удивляя прохожих.
Коляска то и дело натыкалась на стены домов и на людей.
Эй, повнимательней! Эй, поосторожней! — кричал из коляски Петя, предупреждая пешеходов.
Вскоре за ними хвостом бежала детвора.
— Глядите, лилипут Гулливера везет! Лилипут Гулливера везет! — кричали они.
А на другой улице ребята, которые узнали Петю, сочинили специальную дразнилку и хором распевали ее:
Что за тюк лежит в карете
И бутылочку сосет?
В той карете едет Петя,
Толстый Петя-бегемот!…
Но Петю нисколько не тревожили дразнилки и возмущенные возгласы прохожих. Ему было удобно, он дремал и, чмокая толстыми губами, потягивал сладкое молочко.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
«Спасайте Петю!…»
Не думаете ли вы, случайно, что дома забыли о Пете? Конечно, не забыли.
После побега в квартире Маминых-Папиных было объявлено что-то вроде военного положения. Установлена связь со всеми городскими отделениями милиции, и оттуда во все концы города посланы разведчики. Поминутно звонил телефон — бабушка принимала сообщения о ходе поисков.
В этой работе не принимал участия только дедушка. Он с утра ушел с псом Сарделем на поиски недостающей тонны металлолома.
Тут надо напомнить, что дедушка в прошлом был неплохим охотником. Он сумел натаскать Сарделя на ржавое железо так, как иных охотничьих псов натаскивают на уток или зайцев.
Теперь, учуяв в каком-нибудь дворе запах металлолома, Сардель делал охотничью стойку и тянул дедушку в подворотню.
Так вот, в разгар событий дедушка позвонил по телефону-автомату домой и радостно сообщил, что в шести кварталах от дома он нашел…
Бабушка, не дослушав, выронила трубку и, присев на стул, радостно сообщила:
— Он нашел!…
Трубку схватила мама:
— Кто нашел? Что нашел?
— Нашел колесо, — послышалось в трубке.
— Какое колесо?
— От трактора! — ликовал дедушкин голос. — Три пуда железа! Сорок восемь килограммов.
— Никаких колес! — крикнула в трубку мама и, разъяснив положение, велела дедушке немедленно заняться поисками Пети.
Повесив трубку, мама продолжала давать новые указания: