– На следующий день, как мы начали встречаться, она позвонила мне и мы мило с ней и твой бабушкой пообщались.

– Что еще за "мило пообщались"?
– в шоке уточнила я.

Подобной подлянке я от своих родаков не ожидала… хотя мама с бабушкой у меня еще те проныры. Не удивлюсь если кто-то из них втихаря взяли мой телефон и нашел номер. И как только поняли, что под "шантажистом" находиться именно Соколов? Хотя думая они смогли б найти номер парня их "чада" даже если бы его у меня не было.

– Они просто хотели узнать, кто я такой и немного рассказали о тебе, - ответил Соколов, пожимая плечами.

Ага, представляю это "немного", наверное, рассказали всю мою подногодную.

– И сколько я весила, когда родилась?
– кинула я вопрос на пробу.

– Кило и девятьсот грамм, - тут же ответил этот… этот… этот нехороший человек, взглянув на меня с усмешкой.

Это полный попадос! Караул! Предатели в собственном доме!

– И почему ты мне об этом раньше не рассказал?
– теперь над Соколовым попыталась нависнуть я, но рост подкачал, поэтому я просто уперла руки в бока и со всей серьезностью уставилась на его противную рожу!

Если он ответит в духе: "А ты ведь не спрашивала", то я точно ему врежу. Так он не сказал, но дал не менее идиотской ответ… точнее вопрос.

– Зачем?
– Да еще посмотрел на меня честными-пре-честными глазами, словно действительно не понимал какую они мне подкинули подлянку.
– Притом, твоя мама просила ничего тебе не рассказывать. И теперь я понимаю почему.

– Нашелся мне тут понимающий! Меня ты нихрена не понимаешь, а мою маму прекрасно понял!
– с обидой сказала я, развернулась и быстрым шагом ушла.

Было обидно, особенно из-за мамы с бабашкой. Я, конечно, понимаю, что им натерпелось познакомиться с наконец-то появившимся у меня парнем, но почему нельзя было дождаться, когда я сама расскажу? Вдруг (та даже не вдруг в связи с подобными выходками!) мы с Соколов расстанемся, они же мне потом все уши прожужжат, какой хорошей мальчик и почему я его упустила.

Был у меня один знакомый Толик. Он встречался с моей школьной подругой, и так получилось, что мы с ним подружились. У нас с ним было много общих увлечений, начиная от компьютерных игр и заканчивая любовью к велопрогулкам. И так получилось, что он познакомился с моей мамой. Парнем он был хорошим и моей маме он понравился сразу же. Потом он расстался с моей подругой, но мы с ним продолжали общаться. Подруга была еще той любительницей меня парней как перчатки, поэтому против нашего общения против ничего не имела. И все бы хорошо, если бы не постоянный мамин скулеж: "Толик такой хороший мальчик. Вы с ним так хорошо смотреться. Почему бы вам не встречаться" и так далее. Дошло до того, что она приглашала Толика к нам в гости, где уже ему промывала мозги на тему: " Какая Леночка хорошая девочка". Потом он нашел себе другу девушку, и мы перестали с ним общаться, но и после этого мама нередко вспоминает Толика и выносит мне мозги "почему же у меня такая непутевая дочь". Боюсь представить, как она будет выносить мне мозги Соколовым!

– Что случилось?
– участливо спросила меня Надя, когда я вернулась к ней.

– Кажется, я кого-то скоро убью!
– со злостью прошипела я в ответ.
– И суд меня определенно оправдает!

***

После пар Соколов, как обычно, ждал меня возле машины. Я хотела было свалить и поехать на тралике, но это шантажист прислал мне смску: "Если попытаешься сбежать, то я точно позвоню твое маме!", поэтому идти к нему пришлось через "не хочу".

– Злишься?
– спросил он меня, когда машина уже плелась по дороге.

– Нет, я испытываю гамму радостных ощущений!
– с наигранным воодушевлением ответила я и кисло улыбнулась.
– Что не видно?

– Нет.

– Плохо смотришь, или может у тебя близорукость? К окулисту обраться не пытался?

– Лена, не надо ерничать, - с раздражением ответил этот моей-мамы-понимающий-субьект.
– Думаешь, мне очень хотелось познакомиться с твоей мамой и бабашкой подобным образом?

– Зато теперь у тебя появился еще один отличный повод меня шантажировать, - с ухмылкой ответила я, а потом спросила: - Может мне тоже познакомиться с твоей мамой подобным образом и накопать на тебя компромат?

Лицо у Соколова приняло какой-то отстраненный вид. Он молчал несколько минут, а потом тихо ответил:

– Даже если бы захотела, то не смогла.

Ерничать мне тут же расхотелось, а Стыд покачал головой и с осуждением на меня посмотрел, Наглость так вообще забилась в угол.

– Она давно?..
– Я хотела спросить аккуратно, но вопрос все равно прозвучал, как тот взрыв из-за сапера у которого руки не из того места растут.

– Когда мне было восемь, - спокойно ответил парень, но я видела, как натянулись его скулы и сжались пальцы на руле.

Говорить: "Сочувствую", я не стала. Мне не доводилось терять близких людей, поэтому понять, что он испытал, я не могу. Хотелось спросить про его отца, но я не стала, а то с моей удачей утопленника, я только еще больше расковыряю рану.