– Я подожду снаружи.

Я хотела хорошенько пнуть его, когда он проходил мимо, но Арчер все еще был там. Я обернулась к нему, паника переполняла меня настолько, что я боялась взорваться.

– Нет, – возразил он, подвинувшись, чтобы встать перед дверью, и скрещивая руки на груди. – Я не уйду.

Мне снова захотелось расплакаться. Не было смысла бороться. Стены комнаты, как и коридора, и кафетерия, переливались. Это была смесь оникса и алмазов. Сомнений не было.

Доктор протянул мне один из тех ужасных халатов, потом указал на занавеску.

– Можешь переодеться там.

В тумане оцепенения я направилась к занавеске. Непослушными пальцами сняла одежду и надела халат. Когда я вышла из-за занавески, тело горело и одновременно дрожало от холода. На ослабевших ногах я сделала еще один шаг вперед. Все было слишком ярким, и мои руки тряслись, когда я подтянулась вверх и села на обитый стол. Я схватилась за маленькие завязочки на халате, не в силах посмотреть вверх.

– Сперва я возьму немного крови, – сказал доктор.

Все, что произошло после, шло по стандартному сценарию, а может, я просто полностью отключилась. Остроту иглы, когда она скользнула в мою вену, я почувствовала всем существом, вплоть до пальцев ног. Затем легкий рывок трубки, которую надели на другой конец иглы. Доктор разговаривал со мной, но я его не слышала.

Когда все закончилось и я вновь оказалась в своей одежде, я сидела на столе, разглядывая белые тапочки, которые он мне дал. Они были моего размера – подходили идеально. Моя грудь поднималась и опускалась от глубоких, медленных вдохов.

Меня словно парализовало.

Доктор Рот объяснил, что мою кровь будут исследовать. Толковал о проверке уровня мутации, о проработке моей ДНК, чтобы ее можно было изучить. Он сказал, что я не беременна, можно подумать, я этого не знала. Это могло даже показаться смешным, но мне было так плохо, что сил осталось только на то, чтобы дышать.

После того как все было сказано и сделано, приблизился Арчер и вывел меня из комнаты. Он все время молчал. Когда он положил руку на мое плечо, я сбросила ее, не желая, чтобы кто-либо прикасался ко мне. Он оставил мое плечо в покое.

Блейк опирался на стену около кабинета, его глаза распахнулись, когда дверь за нами закрылась.

– Наконец-то. Мы опаздываем.

Я держала губы плотно сжатыми: если бы я открыла рот, чтобы что-либо сказать, я бы расплакалась. А плакать я не хотела. Ни перед Блейком или Арчером, ни еще перед кем-то из них.

– Итак, – Блейк растягивал гласные, когда мы направлялись дальше по коридору, – это должно было быть забавным.

– Замолчи, – приказал ему Арчер.

Блейк скорчил рожу, но замолчал, пока мы не остановились перед закрытыми двойными дверями, какие можно увидеть в больницах.

Он ударил по черной кнопке на стене, двери распахнулись, и я увидела сержанта Дэшера.

Он был одет так же, как раньше, в военную униформу.

– Рад, что вы наконец смогли к нам присоединиться.

В моем горле забурлил и вырвался наружу нервный смех.

– Простите за задержку.

Все трое мужчин наградили меня взглядом. Взгляд Блейка выражал любопытство, но я потрясла головой и еще раз глубоко вдохнула. Я знала: нужно держаться. Находясь в глубоком тылу врага, следовало проявлять внимание и держать свои мысли при себе.

Неконтролируемое поведение и, как следствие, новое усмирение ониксом мне не помогут. Равно как и истерика.

Задача не из легких, сама трудная задача из всего, что я когда-либо делала, но я собралась. Сержант Дэшер повернулся на каблуках.

– Я хотел бы вам показать кое-что, Кэти. Надеюсь, это многое упростит.

Полная сомнений, я последовала за ним. Коридор разделялся на два, и мы свернули в правый. Это место, судя по всему, было огромным – гигантский лабиринт коридоров и комнат.

Сержант остановился перед дверью, рядом с ней на стене располагалась контрольная панель с мерцающим красным светом на уровне глаз. Он подошел к ней.

Свет сменился на зеленый, послышался мягкий, всасывающий звук, и дверь открылась. За ней обнаружилась большая квадратная комната, полная медицинского персонала. Это была лаборатория и одновременно приемный покой – два в одном. Я шагнула вперед, тут же вздрогнув от запаха антисептиков. Вид и запах этой комнаты накрыли меня волной воспоминаний.

Я уже побывала в помещениях, подобных этому. Раньше. С моим отцом, когда он болел. Он лежал в похожей комнате, когда лечился от рака. Воспоминания буквально пригвоздили меня к месту.

В центре находились три U-образных стола, вокруг каждого – по десять удобных кресел. Во многих из них сидели люди, которые страдали какими-то заболеваниями и на разных стадиях. Одни, кому, очевидно, диагноз был поставлен совсем недавно, были настроены оптимистически, взгляд их был ясным, состояние других было явно очень тяжелым, и вряд ли они даже понимали, где находятся. Рядом с каждым пациентом стояла стойка с капельницей, как при химиотерапии. Жидкость, которая наполняла емкость, была абсолютно прозрачной, но она мерцала при свете, как это происходило с Ди, когда она то появлялась, то исчезала.