Там стоял Арчер с холщовым пакетом в руке.

– Я уже начал беспокоиться.

Я прокашлялась, а потом, сморщившись, разжала челюсти.

– Почему?

Он подошел ближе, берет, как всегда, скрывал его глаза.

– Ты все это время была без сознания. Раньше ты приходила в себя быстрее.

Я снова повернула голову к потолку. Я не догадывалась, что он следил за тем, как мне надирали задницу. До этого он ни разу не появлялся в моей камере, когда я приходила в себя. Так же, как и Блейк. Я уже давно не видела этого засранца. Может, его вообще больше не было на этой базе.

Я сделала медленный, длинный вдох. Как бы сильно мне ни доставалось, когда я приходила в себя, то скучала по моментам забвения. Оно не было всегда черным, огромным небытием. Иногда я грезила о Дэймоне, и когда была в сознании, я цеплялась за эти слабые образы, которые мгновенно распадались и блекли, стоило только открыть глаза.

Арчер сел на край кровати, и мои веки затрепетали, открываясь снова. Ноющие мышцы напряглись. И хотя я видела от него кое-что хорошее, учитывая все, что случилось со мной, я никому не могла доверять.

Он поднял пакет.

– Это просто лед. Мне кажется, он тебе понадобится.

Я с опаской посмотрела на него.

– Я не знаю… Я не знаю, на что оно похоже.

– Твое лицо? – уточнил он, похлопывая по пакету. – Оно не выглядит привлекательным.

Я и не ощущала его привлекательным. Игнорируя пульсирующую боль в плече, я попыталась вытащить руку из-под одеяла.

– Я сама.

– Сомневаюсь, что ты и пальцем можешь шевельнуть. Просто не двигайся. И помолчи.

Пока я размышляла, как отнестись к его словам, мужчина прижал сверток со льдом к моей щеке. Я резко втянула в себя воздух.

– Они могли бы доставить одного из Лаксенов, чтобы исцелить тебя, но твой отказ сражаться все усложняет… для тебя. – Он прижал пакет со льдом к моему лицу поплотнее, и я вздрогнула. – Постарайся помнить об этом, когда в следующий раз окажешься там.

Я нахмурилась, но боль вновь пронзила меня.

– Можно подумать, это моя вина.

Он покачал головой.

– Этого я не говорил.

– Сражаться с ними неправильно, – сказала я спустя несколько секунд. – Я не собираюсь самоликвидироваться.

Или, по крайней мере, я надеялась, что не собираюсь.

– Заставлять их делать это… бесчеловечно. И я не буду…

– Будешь, – просто сказал он. – Ты не отличаешься от них.

– Не отличаюсь?

Я попыталась было сесть, но он пригвоздил меня взглядом, и я снова легла.

– Мо больше даже не кажется человеком. Никто из них не кажется. Они как роботы.

– Они так обучены.

– Обучены? – Я ойкнула, когда он переместил лед на мой подбородок. – Они не думают…

– Неважно, какие они. Ты так и будешь продолжать? Не будешь сражаться в ответ, не дашь сержанту Дэшеру то, чего он хочет? Ты собираешься и дальше оставаться боксерской грушей в форме человека? И что это решает? Однажды один из гибридов убьет тебя.

Он говорил почти шепотом, и мне стало интересно, могли ли микрофоны уловить его.

– А что случится с тем, кто изменил тебя? Он тоже умрет, Кэти.

Грудь сдавило, и совершенно другой вид боли всплыл на поверхность. Перед моими глазами сразу же возникло выразительное лицо Дэймона – его всегдашняя, иногда бесившая меня улыбка, – я так страшно тосковала по нему, что огонь опалил мое горло. Руки сжались под одеялом, словно в груди открылась дыра.

Несколько минут прошло в тишине, и пока я лежала, уставившись на плечи Арчера, облаченного в коричнево-белый камуфляж, я подыскивала слова, чтобы изгнать из себя пустоту, и, наконец, решилась.

– Могу я задать тебе вопрос?

– Тебе, вероятно, не нужно больше говорить. – Он переложил пакет со льдом в другую руку.

Я проигнорировала его реплику, потому что знала, что сойду с ума, если продолжу молчать и не получу ответа на свой вопрос.

– Существуют ли на самом деле Лаксены, которые хотят захватить власть? Еще такие, как Шон?

Он не ответил.

Закрыв глаза, я устало вздохнула.

– Простой ответ на вопрос убьет тебя?

Прошло несколько секунд.

– В твоем вопросе уже содержится ответ.

Это означает «да»?

– Ты же знаешь, Кэти: есть хорошие люди и люди плохие.

Я подумала, что-то странное было в том, как он произнес слово «люди».

– Да, но это другое.

– Другое?

Когда ледяной сверток опустился на мою щеку снова, боль уже не чувствовалась так остро.

– Я так думаю.

– Потому что люди слабее? Не забывай, что люди имеют доступ к оружию массового поражения, как и Лаксены. Ты действительно считаешь, что Лаксены не знают о том, что происходит здесь? – тихо спросил он, и я замерла. – Что есть те, кто ради собственной выгоды поддерживает то, что делает «Дедал», в то время как другие боятся потерять ту жизнь, которую они построили на Земле? Ты действительно хочешь получить ответ на свой вопрос?