– Ты можешь сделать это.

Элис поворачивается ко мне. Это было настолько неожиданно, что мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она говорит серьёзно.

– Что?

– Ты можешь это сделать, - повторяет она.
– У тебя с Кристал один размер. Костюм тебе подойдёт.

Я в изумлении смотрю на неё.

– Нет, - говорю я.
– Ни за что.

А она уже схватила меня за руку и ведёт к главному офису.

– Это займёт десять минут, - говорит она.
– Тебе даже ничего не нужно говорить. Тебе просто нужно сидеть на горе и хлопать в ладоши под музыку. У тебя прекрасно получится.

Раз в день группа служащих «ФанЛэнда» делает музыкальное представление для маленьких детей в большом амфитеатре. Тони Роджерс выступает в роли поющего пирата, а Хизер Минкс, ростом 125 сантиметров в обуви на платформе, в огромном рябоватом костюме попугая, аккомпанирует ему различными своевременными воплями. Есть также русалка - Кристал, обычно втиснутая в блестящий хвост из пайеток и красивый нейлоновый топ с длинными рукавами с изображением чашечек бюстгалтера в виде морских раковин. И эта русалка должна хлопать и петь сольно.

Я не была на сцене со второго класса. И это была катастрофа. Во втором классе в нашей постановке «Маленький цыплёнок» я совершенно забыла свою реплику. Тогда в отчаянной попытке подсмотреть реплику из под крыльев костюма цыплёнка до того как закончится музыкальный номер, я врезалась в Гарольда Лиу, - всё закончилось его выбитым зубом.

Я попыталась освободить свою руку от захвата Элис, но она оказалась цепкой и сильной. Не удивительно, что сегодня утром она очистила аттракцион «Кобра» ровно за пять минут.

– Ты не можешь поручить Мод сделать это?

– Шутишь?! Да ни за что! Она всех детей распугает! Ну, давай же, сделай это ради меня! Ты и глазом не успеешь моргнуть, как все закончиться!

Она чуть ли не силой затолкала меня в главный офис, который сейчас пустовал. Обойдя картотечный шкаф, наклонилась, чтобы достать костюм русалки из угла, куда его кладут после каждого выступления, аккуратно сложив и поместив в полиэтиленовый пакет. Вытащив костюм из этого пакета, она встряхнула хвост и я почувствовала слабый запах плесени. Блестки хвоста поблескивали в тусклом свете, а я боролась с огромным желанием развернуться и убежать.

– Это обязательно?
– спросила я, хоть и наверняка знала ответ, а она даже не стала утруждать себя им.

– Начало в пять, - сообщила она, одним плавным движением расстегивая замок, соединяющий хвост с поясом.
– Поэтому рекомендую тебе начинать переодеваться.

Спустя семь минут я уже стояла с Роджерсом позади толстого покрова из глянцевых искусственных листьев, служащих в качестве импровизированного занавеса. Хизер уже была на сцене, выполняя свою часть представления - ходила с напыщенным видом и махала крыльями, позволяя детям дергать свои перья на хвосте.

Амфитеатр был переполнен: дети смеялись и хлопали в ладоши, прыгали в своих креслах, а их родители использовали это развлечение как повод заняться своими делами, набирая что-то в смартфонах, повторно нанося солнцезащитный крем, даже если дети извивались во все стороны, прокалывая коробки с соком маленькими соломинками.

Я наблюдала за белоснежно-белой собакой размером чуть больше крысы, - она облаяла Хизер, пытаясь на неё наброситься, когда та подходила ближе. Хозяйка собачонки, толстая женщина в бирюзовом и уже мокром от пота костюме, с трудом удерживала её на коленях.

Костюм русалки узкий, и в нём ужасно трудно маневрировать. Мне пришлось передвигаться утиной походкой по дорожке малюсенькими шаркающими шажками под пристальным взглядом различных посетителей парка. Кажется, меня сейчас стошнит.

– Когда изменится темп, это будет нам знаком, - сказал Роджерс, и в его дыхании я заметила запах пива. Он наклонился и обхватил рукой меня под колени.
– Готова?

– Что ты делаешь?

Я попыталась быстро отскочить в сторону, но из-за костюма мне удалось лишь слегка подпрыгнуть. В один миг Роджерс взял меня на руки и понёс, как жених переносит невесту через порог.

– Русалки не ходят, - практически зарычал он, а затем застыл в широкой улыбке, обнажающей его дёсны, и мы вышли сквозь искусственную листву на сцену, как раз когда темп музыки сменился.

Здесь дети издают пронзительные визги, когда Роджерс наклоняется и опускает меня на большой плоский камень. На самом деле это окрашенный бетон, построенный для этой сцены с русалкой.

– Маши, - он снова рычит мне в ухо. А потом, выпрямившись, сияет улыбкой, обращаясь к толпе детей.

Мои щеки уже болят от улыбки, а в груди завязывается тугой узел страха. Я практически голая сверху, а внизу одета в чертов рыбий хвост перед сотней незнакомых людей.