– Пошли, - говорю, хватая Паркера за руки и стаскивая с крыльца.

Я удивилась, когда он неловко сжал мою руку, и вырвалась, снова скрестив руки на груди, - прикасаться к нему было болезненно.

Моя машина была не заперта. Я открыла пассажирскую дверь и жестом пригласила его сесть внутрь. Он замерз.

– Итак?

Он уставился на машину так, словно никогда прежде её не видел.

– Здесь?

– Ты сказал, что хочешь поговорить.

Я обошла машину, открыла дверь со стороны водителя и села. Помедлив, он тоже залез внутрь. Когда обе двери закрылись, стало очень тихо. Обивка слабо пахла плесенью. Я до сих пор сжимала свой телефон, и половина меня желала, чтобы он зазвонил и нарушил эту тишину. Паркер провёл руками по приборной панели.

– Эта машина, - произнес он.
– Сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз сидел в ней.

– Так что?
– Подсказываю я.

В машине душно, и настолько тесно, что при каждом движении мы задеваем друг друга локтями. Мне не хочется думать о том, что мы делали тут раньше, и чего мы не делали, чего мы никогда не делали.

– Ты хотел что-то сказать мне?

– Да.
– Паркер проводит руками по волосам, которые немедленно принимают прежнее положение.
– Да, хотел.

Я выдерживаю паузу, но он молчит, даже не смотрит на меня.

– Уже поздно, Паркер. Я устала. Если ты просто пришел...

Внезапно он поворачивается ко мне, и слова застревают у меня в горле; его глаза сверкают как звезды. Он настолько близко, что я могу чувствовать тепло его тела, словно мы уже обнимаемся, даже больше - целуемся. И мое сердце начинает чаще биться.

– Я пришел поговорить с тобой, потому что мне нужно сказать тебе правду. Мне нужно рассказать тебе.

– О чем ты?

Он перебивает меня.

– Нет. Моя очередь. Послушай, ладно? Я лгал. Я никогда не говорил тебе, никогда не объяснял.

В бесконечной паузе, которую он делает, чтобы вздохнуть, прежде чем снова заговорить, может поместиться весь мир.

– Я люблю. Я влюблен.
– Голос Паркера опускается до шепота, а я не дышу, мне страшно пошевелиться, страшно, что если я шевельнусь, то все исчезнет.
– Может быть, я всегда любил, но был слишком глуп, чтобы это понять.

«Тебя», - думаю я. Единственное слово, которое мне хочется услышать, единственное, о чем я могу мечтать сейчас, - «тебя». Может быть, на подсознательном уровне он услышал меня. Может быть, в параллельной реальности Паркер знал, потому что он произнес это.

– Я люблю тебя, - и его руки оказываются на моей шее, скользят по лицу и волосам.
– Всю жизнь, это всегда была ты.

Затем он целует меня. И в эту секунду я понимаю, что все те усилия, которые прикладывала, чтобы забыть то, что он меня волновал, все те минуты, часы, дни, проведенные в воспоминаниях о нас, кусочек за кусочком, - были потрачены впустую. В ту секунду, когда его губы прикоснулись к моим, сначала неуверенно, словно он сомневался, хочу ли я этого, в ту секунду, когда его пальцы запутались в моих волосах, я поняла, что бесполезно притворяться.

Я люблю Паркера. Я всегда любила Паркера.

Прошли месяцы с тех пор, как мы целовались, но не было никакой неловкости, никакого напряжения, как с другими парнями. Это было просто: как дышать, как толкать, как тянуть, как отдавать, как брать и снова отдавать. На вкус он как сахар с чем-то еще, чем-то глубоким и пряным. В определенный момент мы прерываемся, чтобы отдышаться. Я уже не держу в руке телефон, без понятия, куда он делся, да и мне все равно.

Паркер отодвигает волосы с лица, поглаживая нос, и проводит по щеке большим пальцем руки. Мне интересно, смог ли он почувствовать шрамы, кожа на которых была гладкой, но словно чужой, и я невольно отпрянула.

– Ты такая красивая, - говорит он, но я понимаю, что он имеет в виду, и от этого мне становится плохо; давно, целую вечность, на меня так никто не смотрел, как он.

Я покачала головой.

– Я теперь уродина.

Мое горло сжимается, слова с трудом проталкиваются наружу.

– Нет, - он берет мое лицо в руки, заставляя посмотреть на него.
– Ты прекрасна.

На этот раз я поцеловала его. Напряжение ослабло: снова я почувствовала тепло, ощутила себя счастливой и умиротворенной, словно плавающей в самом прекрасном в мире океане.

Паркер считает, что я красива. Паркер любил меня все это время. Я больше не буду несчастной.

Одной рукой он отодвигает ворот моей футболки, целуя меня от ключицы до самой шеи, проводит губами по подбородку, двигаясь к уху. Мое тело начинает дрожать, но в то же время мне жарко. Я хочу все, сейчас же, немедленно, и понимаю, что сегодня та самая ночь. Прямо здесь, в моей дурацкой машине, воняющей плесенью. Я хочу его. Хватаюсь за его футболку и притягиваю ближе, он издает что-то среднее между стоном и вздохом.