— Да, — отвечаю я, и когда он заканчивает, я пытаюсь повернуть запястья, но грубые волокна больно ранят кожу.

— Сейчас вернусь, — говорит он и спрыгивает с кровати, затем я слышу, как щелкает дверь, закрываясь.

Он ушел, и темнота начинает поглощать меня. Единственный шум, который я слышу — это как вода врезается в яхту. Когда я сдвигаюсь, запястья начинают тереться о веревку. Мое дыхание ускоряется и вскоре становится тяжелым, наряду с сердцебиением. Внезапно, я чувствую, будто комната поглощает меня, становится душно. Я ставлю стопы на кровать, кажется, я не могу больше лежать спокойно. И затем я ощущаю запах. Тот знакомый запах сигарет Карла.

— Деклан, — бормочу я, но все, что я могу слышать — это приглушенные звуки телевизора с другой стороны закрытой двери. Смятение начинает пленить меня, и в голове разрастается невыносимая буря из-за запаха сигарет.

Страх и смятение одолевают меня, когда осознаю, что я обнажена. Карл никогда раньше не закрывал меня голой, и я начинаю дергать руками, пытаясь освободиться. Все мое тело цепенеет и покалывает, когда я начинаю метаться из стороны в сторону, отчаянно желая найти свет и спасение. Все кажется нереальным, когда в моей голове творится такое, и я слышу эхо крика. Стены так сильно давят на меня, буквально падая на мою грудь. Я изо всех сил стараюсь дышать, дергаюсь и извиваюсь, делаю все возможное, чтобы освободиться.

Кто-то хватает мои руки, и потом свет просачивается внутрь. Открывая глаза, я понимаю, что давление на моей груди — это из-за мужчины, который кричит и говорит со мной. Яростно отрываю свои руки от него и выплевываю:

— Отпусти меня.

— Не дергайся, Нина. Успокойся.

Кто, мать вашу, эта Нина и этот парень? Где я? Где Карл?

— Слезь с меня! — воплю я. Как только он освобождает мои руки, я даю деру, махом спрыгивая с кровати, чтобы затем меня крепко схватили.

— Нина, дыши! — кричит мужчина, притягивая меня ближе к себе. Я пытаюсь слезть с его коленей, но он продолжает крепко держать меня.

— Отпусти!

— Дыши, малышка. Пожалуйста, дыши.

Он крепко держит меня, продолжая говорить, медленно возвращая меня в мое тело. Туман в голове рассеивается, и я начинаю вспоминать, где я, реальность начинает проясняться. Найдя свой выход из туннеля, в который я попала, я осознаю, что, должно быть, у меня были галлюцинации. Мое бешеное сердцебиение сотрясает тело, и когда я смотрю вниз, я вся покрыта кровью, и это вызывает новую волну паники.

— О, боже мой, — мой дрожащий голос едва можно расслышать.

— Все хорошо, малышка. Ты в порядке, — успокаивает меня Деклан.

— Там кровь.

— Ш-ш, малышка. Все в порядке, — шепчет он. — Просто дыши со мной.

Я таю в его руках, моя спина прижата к его груди, и я сосредотачиваюсь на своем дыхании. Я пытаюсь его восстановить. Через пару минут он кладет меня на спину и садится рядом.

Я лежу, смущенная тем, что только что произошло, и тем фактом, что Деклан видел это. Он натягивает на меня одеяло, прикрывая мое обнаженное тело. В его глазах отчетливо читается беспокойство, когда он смотрит на меня. Он берет мои запястья в свои руки, и тогда я замечаю, откуда кровь.

— Нам нужно вытереть тебя, — его слова такие осторожные. — В ванной есть аптечка, — говорит он, и когда я киваю, он встает и выходит. Я сажусь, опираясь на спинку кровати, задаваясь вопросом, что, черт возьми, только что произошло. Раньше, когда была подростком, после побега, у меня были панические атаки, как будто я возвращалась в прошлое. Но это было так давно. Я чувствую оцепенение, будто оглушена ударом. Деклан однозначно будет задавать вопросы, но я сбита с толку, чтобы переживать об этом. Он возвращается, садится передо мной и начинает вытирать кровь с моих рук теплым полотенцем.

— Больно? — спрашивает он, а я остаюсь сфокусированной на его руках, которые нежно обрабатывают мои раны.

Я качаю головой, не желая говорить прямо сейчас, пока он продолжает очищать мои запястья, а затем перевязывает их небольшим бинтом. Как только он заканчивает, он все отодвигает и садится рядом со мной, прижимая меня к своей груди.

Он просто обнимает меня несколько минут, а затем спрашивает:

— Что произошло?

— Прости.

— Черт, я тут единственный, кто должен извиняться, не ты. Я не должен был оставлять тебя одну в таком положении.

— Куда ты уходил?

— Запереть дверь в кабину, — говорит он, и затем отстраняется, чтобы посмотреть на меня, пробегая рукой по моим волосам, зачесывая их назад. — Расскажи, почему ты запаниковала.

Глубоко вздыхая, я решаю быть с ним честной, только опустив пару деталей.

— Я страдаю клаустрофобией. Предполагаю, что повязка и отсутствие способности двигаться, просто... я почувствовала, будто задыхаюсь.

— Ты смотрела на меня так, будто не узнавала.

Я закрываю глаза и прижимаюсь к его груди.