Наруто задумался над тем, что Курама стал каким-то необщительным в последнее время. Зачастую он ограничивался короткими фразами, а то и вообще молчал, хотя джинчурики и его Биджу уже в течение долгого времени общались, зачастую даже каждый день. По крайней мере, так было до того момента, как Кьюби предостерег Наруто насчет Учихи Мадары.

Тогда блондин понял, что и самому Кураме есть что скрывать. Но до правды докопаться так и не получилось. Кьюби, с которым у Наруто были достаточно хорошие отношения, отказался рассказывать ему свои секреты и даже отверг предложение уничтожить сдерживающую его клетку.

Узумаки некоторое время перемещался по ветвям, стараясь ни о чем не думать, кроме как о дальнейшем пути до штаба. Но вскоре его осенило, что Курама, как Саске, Карин, Джуго и Суйгецу тоже является вовсе не посторонним ему существом. Наруто и Кураму связывали узы, но другие, нерушимые... Девятихвостый был вечным спутником Наруто, куда бы он ни пошел. И эту связь в отличие от всех прочих Наруто не назвал обременяющей. Скорее, наоборот, Кьюби дополнял его, делал сильнее, а не создавал якорь, который мешает плыть дальше.

Он не вытерпел и сосредоточился, устанавливая не только мысленную, но и зрительную связь с Лисом, тем не менее, не отвлекаясь от своего пути, чтобы не сорваться с дерева и не повредить Киллера Би, который и так был очень близок к смерти.

Наруто оказался в знакомом месте, где уже давно дули свежие прохладные ветра, шелестела зеленая трава, почти как настоящая, а так же в вечно темном синем небе светили яркие крупные звезды, которые никогда не гасли и не прятались за облаками.

Здесь же была и знакомая клетка, которую блондин когда-то увеличил, чтобы улучшить жилищные условия своего Биджу и получить его уважение в знак благодарности. Огромный лис с девятью хвостами свернулся калачиком в центре клетки. Он положил голову на передние лапы, а пышные хвосты подтянул к себе. Невнимательному гостю могло показаться, что Кьюби спит, но Наруто успел заметить, как только появился, что тот специально прикрыл глаза, которыми прежде со скукой буравил звездный небосклон.

— Курама, не притворяйся, — грубо ухмыльнулся блондин, недовольный таким раскладом дел.

— Кого я вижу! — с вялым притворным восхищением пробормотал лис, приподнимая морду с передних лап и открывая глаза. Его хвосты как всегда начали непослушно шевелиться, словно волосы Узумаки на сильном ветру.

— Ты что-то не очень разговорчив в последнее время, — заметил блондин, подходя к клетке чуть ближе.

Кьюби зевнул.

— Думаешь, у меня нет дел, кроме как болтать с тобой о том — о сем?

Правая бровь Наруто вопросительно поднялась.

— А разве они у тебя есть? — озадаченно спросил он.

Курама горько усмехнулся, а блондин, довольный своей победой в первом раунде их словесного поединка, заставил себя улыбнуться.

— Не притворяйся, тебе это не идет, — проворчал Лис, — Ты разучился улыбаться давным-давно.

— Тебя это так волнует? — удивился Наруто.

— Меня не может не волновать то, что происходит с тобой. Ведь я — часть тебя, твое второе я, — вздохнул Девятихвостый, — Ты помнишь то, что мне сказал, когда изменил местную атмосферу?

— Не помню, — покачал головой блондин.

— Ты сказал, что создал здесь звезды, потому что они часто снятся тебе во сне, — напомнил Лис.

Наруто сложил руки на груди, продолжая стоять столбом перед клеткой. В нем начало вскипать недовольство, но он не подал виду, продолжая сохранять каменное спокойствие.

— К чему это?

Кьюби ухмыльнулся.

— Ты ничего не понимаешь? Тогда ты пришел сюда совершенно другим человеком. Ты был испорчен влиянием Орочимару и того ужасного места, но все еще стремился к звездам, свету и свободе.

Наруто хохотнул. На этот раз искренне, поскольку ему показалось забавным слышать это от Девятихвостого Лиса-Демона, грозы и ужаса человеческого мира.

— Что-то я это не пойму. Когда ты успел стать таким сентиментальным? — поинтересовался он, почесав затылок.

Девятихвостый отреагировал на это совершенно спокойно.

— Ты меня невнимательно слушаешь, идиот! Я — твое второе я. Я дополняю тебя. Когда-то давно, еще до того, как ушел из Конохи, ты был светлым и улыбчивым мальчиком, справедливым и благородным, чутким и сострадающим. Когда же ты обращался ко мне за силой, то видел злобного, хитрого и коварного демона, жаждущего крови, безумного от усов и до хвоста.

Наруто кивнул, переваривая информацию.

— Я олицетворял то зло, от которого ты пытался избавиться, которого на определенный период времени в тебе не было. Но потом все изменилось. Твой разум был отравлен Орочимару и с каждым своим поступком ты опускался все ниже и ниже.

Блондин облизнулся. Вот это было воистину интересно!

— То есть, я — зло, а ты — добро? — в лоб спросил он.

— Это относительные вещи. Отвечая на твой вопрос, я говорю лишь о том, что баланс изменился. Ты опустился ниже, а я вознесся, сам того не ожидая, автоматически.