– А ну-ка, мелюзга, мухой ко мне!

Мишка подошел к схрону, и его туда буквально запихнули. Это была обычная яма с обледенелыми стенами размером с гроб. Сверху на друга повалился Леха. Внутри царил жуткий холод, пахло сыростью.

– Еще только одна из вас поместится, – сказал майор, глядя на женщин. – Чего уставились, решайтесь кто-нибудь, пока не поздно!

Съежившись внизу под полом, Мишка слышал, как разрыдались женщины. Места совсем не было, и в компании с третьим человеком здесь они будут как те самые смерзшиеся бамлаговцы из рассказа деда Семена.

– Думайте, мать вашу! – взревел майор. – Закрывать надо!

Мишка выглянул наружу, понимая, что больше никого из этих людей не увидит. Мальчишка хотел хотя бы сказать «спасибо», но, кроме привычного детского плача, ничего выдавить так и не смог. От двери двигался топот. Один из солдат, на ходу сбрасывая объемистую форму, подбежал к провалу в полу и нырнул внутрь, едва не задавив мальчишек. Теперь Мишка мог наблюдать за происходящим только через крохотную щелочку меж досок.

– Ах ты гаденыш! – Майор потянулся к подчиненному, но тут лопнула дверь, и в застывших около нее людей врезалась волна мертвецов.

Майор наскоро замуровал схрон, припорошив его инструментами и досками. В комнату осторожно втекали мертвецы, точно не веря, что им удалось прорваться.

– А я ведь сразу почувствовал, что ты гнилой, – сказал майор в лица выходцев из могил, но слова предназначались тому, кто скрылся в подполе. – Если с детьми что-то случится, я тебя и с того света достану, Егоров. Мальчишки должны жить.

Подпирающие сзади своих собратьев мертвецы заполняли помещение. Мишка, будто сложенный втрое, мог видеть, как над головой мелькают черные босые ноги. Он знал, что сейчас будет, потому и закрыл глаза. И тогда прямо над головой наступил настоящий ад.

Дышать в крохотной яме было нечем. Они словно находились в материнской утробе, упираясь друг в друга и ледяные стены схрона. Мальчишки больше не плакали, ведь прошло уже черт знает сколько времени. Кровавый водопад перестал сочиться в щели потолка, превратившись в редкую капель. Пропали и звуки последних шагов наверху.

Олег не чувствовал себя виноватым. Если бы не он, то погибнуть могли вообще все. Ведь, пока те клуши выбирали, кому же из них спастись, мертвецы уже почти проломили заграждение. Еще полминуты, и времени не хватило бы даже на то, чтобы прикрыть схрон. А так у троих появился шанс. Слова майора – только эмоции.

Пока над головой шла разделка людей, Олег был почти уверен, что бамлаговцы найдут их. Закончат с основным блюдом и спустятся за десертом. Но чавканье нежити постепенно стихало, а вскоре чудовищные тени убрались из комнаты. В крошечные просветы в дереве виделись только куски окровавленной одежды.

Олег непослушными руками приоткрыл створку, которая их прятала. Со второй попытки распахнуть ее удалось, грохнули какие-то железки. Пол точно покрыли разноцветным фаршем, который походил на ворсистый ковер. Олег сразу отвернулся, но желудочные спазмы скомкали внутренности, как использованную салфетку. Он помог выбраться наружу детям, за которых теперь отвечал. Что делать в такой ситуации, Егоров понятия не имел. Мишка с Лехой смотрели только на него, стараясь случайно не зацепить взором останки.

Выбравшись в зал с развороченным входом, Егоров убедился, что тот пуст.

– Давайте за мной, – шепнул он. – Только очень тихо.

Скрип досок действовал на нервы. Олег слышал за спиной шаги мальчишек, которые будто ступали по минному полю. Он подошел к оконной дыре и взглянул в темноту. Интересно, сейчас все та же ночь или уже миновали сутки? На подоконнике замерзла кровь, припорошенная свежим снегом. Шаги позади медленно поскрипывали, и тут Олег сообразил, что два перепуганных тельца уже уткнулись ему в спину. Егоров резко обернулся, едва не повалив ребят. К ним топал мертвец, точно искупавшийся в крови. Обрывки тюремной робы свисали вперемешку с внутренностями. Из-под верстака выбрался еще один покойник и заковылял за товарищем, распахнув беззубый рот.

Мальчишки кинулись к двери, а Олег не мог отвести взгляда от мертвецов. Они, казалось, стали двигаться еще медленнее, шаркая по полу грязными ногами. Перекрикивание ребятни раздалось уже за стеной, и Олег поспешил к выходу. На улице валил снег, дальше пары метров видеть было нельзя. Белая стена подходила все ближе, сжирая последние кусочки ночи.

– Дядь, – сказал Мишка, который, казалось, повзрослел лет на десять, – что нам теперь делать-то?

Из снежного водоворота доносился какой-то скрежет.

– Если бы я знал…

– Двигать надо, там ведь эти гады, они ж вылезут, догонят! – тараторил Леха.

За спиной от прикосновений мертвецов застонали доски. Нужно было бежать, но куда? Ведь в необъятной молочной мгле жили черные тени прошлого, голодные и опасные.

Пробираясь едва ли не на ощупь, троица резала таежный снегопад. Практически ослепленные нескончаемым крошевом, они просто шагали вперед. Когда на пути вырос забор из деревьев, Олег обрадовался. Лес казался самым безопасным местом. Но вцепившиеся ему в руку мальчишки вдруг потянули назад. Тогда Егоров увидел, что стволы деревьев вовсе не были такими толстыми, как ему показалось. Их облепили мертвецы, вгрызаясь в кору, точно спятившие зайцы. Треск стоял оглушительный. Мертвые были везде. Завидев людей, они прервали свое занятие и с любопытством уставились на живых. Из черной массы стали отделяться сгорбленные пятнышки, приближаясь со всех сторон.