Минди яростно запыхтела, вцепившись ногтями в руку Эйсли.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать. Ты же знаешь, что я значу для Джейсона?

— О, да, знаю, — ответила она, борясь с желанием собрать свою магию в ладонь и обрушить на Минди.

Минди сильнее вдавила ногти в руку девушки, но Эйсли не показала своих эмоций. Если хоть что-то просочится сквозь маску безразличия на ее лице, сучка победит, а этого Эйсли не могла допустить.

— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? — потребовала Минди.

Эйсли пожала одним плечом.

— Думай, что хочешь, мне, действительно, наплевать.

— Так-то лучше, — отрезала Минди со злорадной улыбкой, наклоняясь ближе. — Я вижу, как Джейсон смотрит на тебя. Ты — помеха. И все еще здесь только потому, что тебе посчастливилось быть членом его семьи.

— Я множество раз наблюдала как Джейсон поступает с семьей, Минди, и он держит меня при себе не поэтому.

Черные глаза Минди сузились. Она дернула Эйли, притягивая ближе.

— Объясни.

— Спроси Джейсона. Уверена, он с превеликим удовольствием расскажет, как уничтожил мою семью.

— Тогда почему он не убил тебя?

Потому что я была достаточно глупа и в полном отчаянье для того, чтобы поверить ему.

— Полагаю, мы узнаем это очень скоро. Но не после того, как я избавлюсь от тебя.

Резко оттолкнув ее, Минди убежала вперед. Эйсли едва сдержала улыбку, когда Минди промчалась к Джейсону и начала докладывать ему об их разговоре.

Но та малая радость от их стычки испарилась, когда она заметила, как Лаура, обернувшись, посмотрела на нее. В нежных зеленых глазах Маи было нечто такое, что вызывало ответное тревожащее чувство.

Это была медленно таящая надежда? Или, возможно, понимание того, что правду не всегда бывает легко различить.

Эйсли вспомнила момент, когда последний раз цеплялась за надежду. Это было таким далеким воспоминанием, что потребовалось некоторое время, чтобы найти его в своем сознании, но когда она это сделала, то с трудом смогла узнать девушку, которой была.

Девушку, полную радости и счастья. Жизнь в ее глазах искрилась и переливалась яркими красками, и тогда Эйсли была уверена, что осуществит все свои мечты в этом огромном и таком прекрасном мире.

Но через каких-то два месяца все ее надежды рухнули.

Боль пронзила ее сердце, когда она вспоминала те ужасные времена, которые лучше не ворошить. И то, что она сделала со своей семьей. Не говоря уже о том, что ее, так называемые, друзья сделали с ней.

Эйсли, остановившись рядом с деревом, положила руку на грубую кору вяза. Она закрыла глаза, надеясь задвинуть воспоминания в глубины своего разума. Шлюзы открылись, а вместе с ними, все те мечты, которые надеялась когда-либо осуществить.

Неужели, она, действительно, когда-то была так наивна, так невинна? Верила, что сможет покорить мир? Думала, что вытащит себя из трущоб, а судьба будет благосклонна к ней?

Вместо этого, она жила в аду.

Она открыла глаза, обнаружив, что стоит на краю утеса. Далеко внизу, окруженные деревьями, прямо из земли вырастали каменистые скалы.

Где-то высоко в небе был слышен звонкий крик скопы. Словно птица взывала к ней. Ветер коснулся лица легким, словно перышко, прикосновением.

Она обходила дерево, пока одна нога не зависла над обрывом. Одним прыжком могла бы покончить с кошмаром, в который превратилась ее жизнь.

Тогда Джейсон больше не сможет причинить ей боль или угрожать чем-то. Она больше не будет ощущать зло, растущее внутри себя, или жажду силы, побочный эффект её черной магии.

Так или иначе ее душа предназначена для ада. Никто не расстроится, узнав, что она покончила с собой.

— Эйсли, — осторожно прошептал Дейл. Она должна была догадаться, что он находится неподалеку, присматривая. — Что ты делаешь, милая?

— Подумываю о прыжке, — ответила она.

Он подошел к ней.

— Это я смогу прыгнуть и выжить при этом. А ты нет.

— В этом вся суть.

На один миг повисла тишина, затем он пробормотал:

— Смерть — не выход.

— Я сделала свой выбор, Дейл. Знаю, что ждет меня после смерти. Я уже видела Сатану.

— Неужели, он тебе так понравился, что ты желаешь побыстрее попасть к нему?

Она, обернувшись, нахмурилась.

— Нет.

— Тогда не прыгай.

— И что дальше? Продолжать жизнь в этом аду?