Когда он не ответил, она повернулась в дверях и внимательно посмотрела на него. Как он мог сказать, что всё ещё не доверяет ей, после того, как она потеряла мать и сестру?

Воители и Друиды должны объединиться, потому что у Харона такое ощущение, что если они проиграют в этой битве с Уоллесом, всё будет окончено навсегда.

— Я отправилась в дом своих родителей, чтобы вернуть обратно свою магию, — сказала она.

Улыбка сползла с её лица. Она выглядела грустной и уставшей. Харон не знал, было ли причиной такого состояния то, что он сказал, что не верит ей или то, что она недавно потеряла свою семью. Или и то, и другое.

— Как ты собиралась сделать это?

Она покачала головой и, слегка улыбнувшись, опустила взгляд.

— Я спрашивала себя об этом всю дорогу, пока ехала к ним. У меня не было магии, и я знала, что они могли причинить мне вред, применив свою силу, но я должна была попробовать. — Ее взгляд рассеялся. — Должна была сделать это ради тебя. Я знала, что единственный способ доказать тебе, что я на вашей стороне — вернуть обратно свою магию и применить её против Джейсона.

Харон стремительно пересёк комнату всего за пару шагов. Очутившись рядом с Лаурой, он обнял её за плечи. Харона поражало, какая она восхитительная и удивительная женщина.

Деклан и Дейдре раньше шли на уловки, контролируя сознание других, используя в своих целях.

Лауре необязательно было знать об этом. После того, как они вернуться обратно, он попросит Дани заглянуть в разум Лауры и посмотреть, не проник ли в него Уоллес. Харон ненавидел всю эту сложившуюся ситуацию с недоверием и скрытностью между ними, но он понимал, что это всё злой расчёт Джейсона, чтобы разъединить их и уничтожить по одному.

— Тебя могли убить, — сказал он.

Она пожала одним плечом.

— Ты не оставил мне выбора. Моя жизнь никогда не была хорошей, но я обрела дом в Фернессе. Ты дал мне этот шанс, Харон. Ты дал мне работу, и даже если ты все еще не понял, помог придать моей жизни смысл.

— Так вот почему ты так легко упала в мои объятия? — поддразнил он, не привыкший к такой откровенной похвале от кого-либо.

Она не улыбнулась в ответ. Вместо этого поднялась на цыпочки и обвила руками его шею, посмотрев ему в глаза.

— Нет, глупенький. Я оказалась в твоей постели, потому что хотела быть там, так как сразу же положила на тебя глаз, — сказала она, подмигнув.

Он застонал от прикосновения её губ к своим. Поцелуй был словно прикосновение лепестка розы, лёгкий и едва уловимый. Харон пытался сдержать своё желание и позволить ей взять на себя инициативу в поцелуе, но его жажда была слишком велика.

Слегка повернувшись, он прислонил её к двери ванной и показал, как сильно скучал по ней. Он постарался выразить все свои закипающие эмоции в одном страстном поцелуе.

Нежные изгибы её тела еще больше разожгли кровь в его венах. У них не было времени для этого, но он не мог отпустить её, не мог думать ни о чём, кроме Друида в своих руках.

— Харон, — позвал его кто-то снаружи прежде, чем постучать в дверь спальни.

Харон нехотя прервал поцелуй.

— Не думаю, что пока я нахожусь среди Королей Драконов, могу позволить себе нечто большее, чем поцелуй.

— Кажется, это совсем не тот момент, на котором ты хотел бы остановиться, не так ли? — спросила она со смехом.

Стук в дверь повторился. Харон отпустил Лауру из своих объятий и, прежде чем открыть дверь спальни, дождался, пока она не закрыла дверь в ванную.

Он обеспокоился, когда увидел Гая с мрачным выражением лица.

— Что?

— Cелмуры. Они окружили нас. Мы не сможем в ближайшее время помочь твоим друзьям.

— Я должен немедленно уйти, — заявил Харон. Его ярость возрастала, да и Рэнмонд призывал скорее вступить в бой. Харон поспешил слегка усмирить своего бога, но его кожа успела вспыхнуть медным цветом.

Одна из бровей Гая вопросительно изогнулась.

— Тебе трудно контролировать своего бога?

— Я думал, ты знаешь всё о Воителях.

— Мы наблюдали за вами, — признался Гай. — Мы знаем, что некоторые поддавались своим богам и те поглощали их навсегда.

Харон посмотрел на свои руки и позволил когтям вырасти.

— Когда я выпустил Рэнмонда впервые, он заглушил мои собственные мысли. Все, чего он хотел — это кровь и смерть. Будучи богом войны — это все о чем он думает, чего жаждет. Было очень просто поддаться его требованиям.

— Почему ты не поддался?

В глазах Гая светилось настоящее любопытство, видимо Короли Драконов не такие уж и всезнающие. Харон слегка усмирил бога, пока его когти не исчезли, и сказал: