В общем, с местом было всё решено. И да, я приврал матери Марьяны, мне только будет восемнадцать. Но я посчитал, что несколько дней не в счёт. Далее мы все, кто останется и пожелает продолжения, разместимся в баре, который располагался недалеко от Виража.

Но до среды оставалась ещё неделя, поэтому мы вчетвером принялись всё организовывать. С Марьяной мы мало общались, если только встречались в коридорах или в столовой на большой перемене. И, то ли специально, то ли так получалось, но у меня было чувство, словно меня намеренно избегают. Я не мог понять причины её внезапного отдаления от меня, потому решил всё выяснить лично.

Во вторник утром у меня были дела по случаю среды, и меня не было в школе. После того, как я приехал, меня огорошили тремя новостями: Катю, мою бывшую девушку, Стаса и Никиту отстранили от занятий и возбудили уголовное дело; меня подозревает в избиении девушки и ищет полиция; Марьяна лежит в больнице с отравлением и сотрясением мозга.

Всё это не укладывалось в моей голове. Как я мог столько пропустить? Меня же не было всего несколько часов. Так, следуя внезапному порыву всё выяснить, я рванул к Лёше, нашему старосте, который как всегда зависал в книжном клубе.

– Чего ты хотел?
– недовольно спросил он, отходя от стены в туалете, к которой я его, в порыве чувств, припечатал.

– Не прикидывайся идиотом. Я хочу знать, что случилось в классе, пока я не мог за всем следить?
– грубо спросил я.

– Новенькую отравили и избили чуть ли не до смерти. Подозревают великую троицу и тебя. Предугадывая твой вопрос: это Стас всех подговорил, чтобы валили всё на тебя. Лично от себя добавлю, что никто этого не хотел, и лишь Старшов громче всех вопил о том, что тебя и твою новую потаскушку надо проучить, - отчитался он, избегая моего взгляда. Я понял, что он, сука, что-то скрывает.
– Это всё, что я знаю. Теперь пусти.

Как только он дёрнулся, чтобы уйти, я толкнул его в плечо, прижимая обратно к стене.

– А если подумать? Бля, не беси меня, суслик!
– рыкнул я.

– Я не суслик. Моя фамилия… - я не дал ему договорить, резко сняв с него очки и заглянув прямо в глаза.

– Да мне похуй на твою фамилию, уёбак, - выйдя из себя, процедил я охрипшим от гнева голосом.
– Отвечай на поставленный вопрос, пока я тебя прямо тут под пол не укатал.

– Стас хочет спровоцировать тебя на гонку. А потом загнать за участок, где вас уже будут поджидать с битами и цепями.
– Промямлил он.

– Вот же пёс паршивый, - презрение накрывало меня волнами, не давая мыслить здраво. Убью когда-нибудь урода.
– Если его папаша поможет ему и в этот раз, в чём я абсолютно уверен, можешь передать от меня этому шакалу, чтобы пощады не ждал. Про то, что я знаю про западню — молчи. Поиграть он захотел? Устроим.

–  Ян, что ты намерен делать?
– сдавленным голосом выдавил из себя парень, испуганно вытаращив на меня глаза.

– Тебя это не касается.
– Я отдал в слабые руки Лёши его очки, резко отошёл от вжавшегося в стену парня, выходя из туалета и направляясь к выходу из школы. Пора посетить родную мусарню, на этот раз у меня есть все доказательства моей невиновности. Так что мы ещё посмотрим, кто из какого теста сделан.

Глава 8.

Марьяна

Была среда, когда я, наконец, пришла в себя и мне разрешили перемещаться по коридорам больницы. Голова всё ещё ужасно болела. Боль была ноющая, она давила на мозг, отдаваясь в глазах и пульсацией в висках. Живот был пуст, как барабан, хотелось съесть весь зоопарк слонов. Помимо всего прочего, голова кружилась и временами темнело в глазах, представляя моему взору разноцветные круги. Всё же весёлый это диагноз — сотрясение головного мозга и пищевое отравление. Накрывает так, что и никакие наркотические вещества не нужны, правда, без всякого удовольствия, но последствия очень похожи.

Я сидела на мягком кожаном диване в коридоре, листая какой-то журнал по домоводству, который заботливо принесла сестра, а передала мама. Юля побыла у меня совсем недолго: передала чистые вещи, фрукты и убежала на свидание со своим Романом. Я её не винила, у неё хороший парень, любовь, ей надо развлекаться. Какая разница, что я могла умереть, правда?

Настроение укатилось ещё ниже, когда за окном полился дождь. Я медленно, чтобы не тревожить больную голову, прошла к окну. На окне уже собрались многочисленное капли, стекая по гладкому стеклу, вырисовывая свой последний жизненный путь. Их жизнь коротка, а смерть очень красива, только они так и остались никем не замеченными. Наверное, я тоже своего рода капля дождя. Придёт время, и я тихо уйду, не оставив за собой тонну боли, потому что некому будет даже переживать. Или у них не будет на это времени. Жизнь продолжит кипеть, засасывая всех в свой круговорот, лишив себя лишь слабых.