– Вот именно, - психиатр заботливо поправил воротник моей рубашки, - из труса, ты превратился в мстительного труса, и это была первая переходная адаптивная ступень. А что произошло дальше?

– Потом со мной заговорил Морозко...

– Да, именно тогда ты и побрил свою голову в первый раз наголо. Бритье Головы - символ физического и сакрального душевного обновления... ты отрекся от себя прошлого, отрекся от своей слабости. И ты стал сквернословить, тебе понравилось драться, ты перестал ощущать боль как страдание, она стала доставлять тебе наслаждение...

– А дальше появились остальные...

– Вот что я тебе скажу внучок, - восьмидесятилетний старик подкатил ближе свое инвалидное кресло, - когда-то я был председателем в "тройках", и вот что ты должен зарубить себе на носу! Я тобой горжусь... клянусь Марксом и Энгельсом, я отправил на тот свет больше тварей, чем гвардейский полк за всю отечественную войну. Не останавливайся, но будь осторожен, найди их всех и уничтожь, - с губ деда капала слюна, но я не отрывал своего взгляда от его бешено светящихся глаз.

– Десять тысяч приговоров, вот мой взнос в копилку мировой революции, и этим я буду гордиться до конца своих дней, а тебе не к лицу трусить перед потомками этого быдла, дави их как вошь, но дави грамотно, подчищай за собой... пока Митрофаныч сидит в канторе можешь ничего не бояться, не для того я растил себе смену, чтоб в моей стране моего внука в отбивную превращали.

– Да деда... я буду осторожен. Впрочем, я уже всем отомстил, уже год как все быльем поросло.

– Помни прадеда своего путиловца... вот кто резал бояр хуторами, орденоносец был, под Буденным ходил... при вождях мы в почете были. За Ленина и Сталина крови не жалели, я эту гадливую интульгенцию сам резал, всех этих прохфессоров... да и потом всех сволочей в штрафбаты загнал, и мерли там как мухи. Это сейчас они опять расплодились...

– Прекрасное время было наверное...

– Да... отдыхал в здравницах... да и комсомолки выполняли свой долг... хорошо жилось в стране коммунизма, вот к чему внучок нам надо вернуться, правильные люди тогда жили...

Дед задумался и забыл о начатом разговоре... сильный был человек, полвека начальствовал по зонам и лагерям и не нажил добра больше чем костюм тройку и чемодан с носками... дед терпеть не мог запах вонючих носков, поэтому менял этот предмет одежды по нескольку раз в день.

Отец матери был человеком которому можно было открыться до конца. Умер старик в девяносто лет, пережив большинство своих врагов... правда последние годы жизни омрачило известие о том что правительство рассекретило дела по репрессированным, поэтому последние годы дед жил практически с ружьем в руке... ждал мстителей, но не дождался. Хорошая смерть, молоток деда ушел из жизни непобежденным.

– Вот что Мордит, - обратился я к охраннику, продолжая улыбаться приятным воспоминаниям, - сообщи благородным гостям, что их номера готовы. Для солдат открыта казарма на две сотни мест, думаю многие захотят отдохнуть после трудного дня.

Думаю в конце концов я превзойду деда, его десять тысяч расстрелянных и полста тысяч сгубленных в лагерях уже не были для меня недосягаемой планкой. И все-таки он прав, что бы ты не делал... всегда подчищай за собой!

Двери в залу резко распахнулась, и деревянные створки с громким клацаньем ударились о стены.

– Сейчас кто-то умрет, - мой спокойный голос разнесся по зале.

– Не возражаем...

Четыре фигуры в одежде ниндзя метнулись ко мне выхватывая черные катаны. А дальше стало адски жарко.

Черное лезвие пролетело в опасной близости от шеи. Всех моих навыков хватало лишь на уклонение от лезвий невозмутимых Теней. Не было никаких дурацких вопросов и нытья о пощаде, хоть я и был одним из слабейших, когда дело касалось честной драки.

Тени - родственники моих жен, были заговорены по полной программе, ни одно из моих тихих заклятий не достигло своей цели. Убийцы были увешаны амулетами защиты с ног до головы. Трое Теней проскользнули мимо, стараясь быстрее добраться до группы застывших в напряжении аристократов. Значит не я цель - это радует.

Мой противник внушал мистический страх, лезвие выкрашенной в ночь стали ранило меня уже в нескольких местах.

Можно было бы закончить этот бой мгновенно, но тогда пришлось бы попрощаться со своим прикрытием. Плетения смерти имели специфический запах, и магиня из столицы незамедлительно раскрыла бы моё инкогнито. Я еще раз повесил на ауру Тени слабое плетение остановки сердца, магический конструкт вступил в контакт с аурой воина, и тут же рассыпался брызгами силы. Черт...