– Все в порядке, – хрипло сказала женщина. – Правда.

Док Джейн пробормотала несколько бранных слов.

– Это – между ним и мной, – приказала она своей невестке. – Это тебя не...

Ее прервал кашель, а Джейн продолжила упорствовать: – Он чуть не задушил тебя, черта с два это не моя проблема.

– Он бы отпустил меня...

– Так вот почему ты начала синеть?

– Я не...

– Из его руки на мат течет кровь. Хочешь сказать, это не твои ногти постарались?

Пэйн перевела дыхание:

– Это спарринг, а не карточная игра!

Джейн понизила голос.

– Твой брат в курсе, как далеко это заходит?

Когда Роф выругался, внеся свой вклад во фруктовый салат из бранных слов, Пэйн зарычала:

– Ты не расскажешь Вишесу об этом...

– Назови чертовски хорошую причину, и, может быть, я подумаю. В ином случае никто не смеет указывать мне, что я могу, а чего не могу говорить своему долбанному мужу! Ни ты, ни он...

Роф не сомневался, что она метнула взгляд в его сторону.

– ... и определенно когда это касается безопасности членов его семьи!

Повисшее молчание окрасилось вспыхнувшей агрессией.

– Сколько костей ты вправила Королю? Сколько наложила швов? На прошлой неделе ты думала, что я вывихнула ему плечо.. и в тот момент ты же не побежала к его шеллан, пожаловаться на это. Ведь так? Верно?!

– Это другое.

– Потому что я женщина? Док, не возражаешь смотреть мне в глаза, когда вываливаешь на меня свои двойные стандарты?

Господи, будто его настроение заразило их обоих. С другой стороны, его действия начали все это. Дерьмо...

Потирая лицо, он слушал их перепалку.

– Она права.

От его слов замолчали обе.

– Я не собирался останавливаться. – Он поднялся на ноги. – Поэтому я расскажу все Ви, и мы никогда больше не будем...

– Даже не смей, – выплюнула воительница прежде, чем снова раскашляться. Восстановив дыхание, она снова встала перед ним. – Даже не смей проявлять ко мне такое гребаное неуважение! Я прихожу сюда, чтобы в бою тренировать свои навыки. Если ты воспользовался моей слабостью, то это моя вина, а не твоя.

– Значит, ты считаешь, что я просто был строг с тобой? – мрачно уточнил он.

– Разумеется. И я еще не вымоталась...

– Ты хотя бы на мгновение допускаешь, что могла не достучаться до меня?

Страх зарядил молекулы вокруг женщины.

– Именно поэтому мы больше не сражаемся. – Он повернулся к Доку Джейн. – Но она тоже права. Это тебя не касается, поэтому оставайся в стороне.

– Черта...

– Джейн, это не просьба. Приказ. И я встречусь с Ви сразу после душа.

– Знаешь что, порой ты бываешь настоящей занозой в заднице. Ваше Высочество.

– И убийцей. Не забывай об этом.

Он направился в сторону двери, не потрудившись взять повод Джорджа. Поняв траекторию, пес скорректировал его курс, встав у него на пути и направляя в сторону выхода.

– Раздевалка, – пробормотал он, когда они вышли в бетонный коридор.

Джордж, знавший либо само слово, либо послетренировочную рутину, помог ему пройти по коридору, его когти стучали по голому полу.

Слава Богу, тренировочный центр превращался в город-призрак в это время дня. Последнее, что ему нужно – наткнуться на кого-нибудь.

Братья спали, и обширный подземный комплекс был пуст, все, начиная с тренажерного зала и комнат с оборудованием, до полигона и классных комнат, бассейна размером с олимпийский, и офиса – ключевой комнаты во всем центре,... операционные и реабилитационные палаты Дока Джейн и Мэнни тоже пустовали.

Хотя Пэйн можно считать пациентом.

Дерьмо.

Пробегая рукой по стене, он остановился, когда достиг дверного проема.

– Подождешь здесь? – спросил он у Джорджа.

Судя по позвякиванию ошейника, золотой ретривер посидит снаружи во время душевых процедур, что типично для него... Джордж не особо любил тепло и влагу из-за своей длинной шубы.

Толкнув дверь и зайдя внутрь, Роф сориентировался сам. Благодаря тесной акустике и плитке, было легко направлять себя по звуку... и привычке. Он легко управлялся в помещениях, где уже бывал ранее, когда хоть что-то видел.

Блин. А если бы пес не остановил его только что?

Роф прислонился к влажным стенам, свесив голову. Господи Иисусе.

Он потер лицо, а его мозг тем временем забавлялся с ним, подбрасывая картинки того, как все могло выйти.

Из горла вырвался стон, напоминавший туманный горн. Сестра его брата. Воин, которого он уважал. Уничтожена.