Но она встала. И плюнула ему в лицо и на сутану. Она жевала пучок каких-то трав. Может, она промахнулась. Ведь она была практически слепой. В самом ли деле ее жест был случайностью? Ведь его предупреждали.

Неужели ей не рассказали о нем?

Кардинал сделал шаг назад. Плохо. Он не мог рассказать ей, что мужчина, который стоит перед ее незрячими глазами, – это плод насилия и он, нежеланным созрев меж ее бедер, появился на свет рыжеволосым. Он понимал, что она не хочет знать его. Она была простой, но ожесточившейся женщиной. Ее семья, пусть и несла в себе королевскую кровь, была небогата. Но теперь, когда Чиир Хонгану и другим вождям стало известно, что он ее сын, до нее дошло известие о его пребывании здесь, если она этого раньше не знала. Конечно, она ждала встречи. В такой ситуации ему не оставалось ничего другого, кроме как сказать вождям Кочевников, что она позвала его и ему пришлось предстать перед ней. Как ни было ему тяжело, он был рад, что увидел ее; он был рад, думая, что доподлинно она ничего не знала.

– Прошу вас, ваша светлость! – голос, встретивший его в дверном проеме вигвама, принадлежал монсеньору Сануалу, легату архиепископа Тексаркского. Полный круглолицый дипломат был расстроен. – Заходите, ваша светлость, прошу вас, заходите.

Сегодня днем Сануал сделал вид, что не узнал его. Коричневый Пони молча принял его предложение и, войдя, согнулся, чтобы очутиться в круге света от лампады; в помещении густо пахло землей и вином для причастия. Вином несло и от Сануала, когда он пожал руку кардинала.

– Они пожирают старого вождя! Я думал, что сегодня вечером вы не выйдете за порог!

– И пропущу такое представление? – Коричневый Пони осторожно высвободил руку из пальцев Сануала. – Посланник архиепископа может, если на то будет его желание, сидеть у себя. Посланник папы – не может.

Сануал отпрянул. Оба они знали, что находятся тут в роли соперников, дабы заручиться расположением диких племен по отношению к тому главе христианства, который может вскоре объединить все три орды.

– Вы можете делать все, что вам угодно! – сказал Сану-] ал. – Но если бы его святейшество знал…

– Оцените ситуацию следующим образом. Моя мать была из, Кочевников. Скончавшийся вождь – мой дальний родственник. Как и новый вождь. Конечно, тоже дальний. И я не собираюсь; отвергать последний обряд своего народа. А теперь – для чего вы хотели меня видеть?

– Значит, вот оно что. Ваши родственные отношения… – Сануал хихикнул. – Омброз рассказал мне, что вас пригласили участвовать в этом королевском ритуале!

– Я только что видел Омброза. Он мне об этом ничего не сказал. Кроме того, вы всегда относитесь к людям высокомерно. Так что я не верю вам, отче. Вы были пьяны.

– Да он прямо кричал при разговоре со мной! И этот его лающий смех! Конечно, он выжил из ума и совершенно рехнулся, но я ему верю. Это все так, не правда ли?

– Мне всего лишь сообщили об этом как родственнику королевской семьи по материнской линии. Меня попросили оказать честь своим присутствием на церемонии. Лично оказать честь, что не имеет ничего общего ни с моим постом, ни с моей миссией.

– Тогда ради уважения к Господу, ваша светлость, когда придет время, снимите облачение вашего высокого звания.

– Вы прибыли сюда, чтобы выразить неодобрение Тексарка языческим ритуалом Кочевников или чтобы почтить своим присутствием инаугурацию христианского вождя?

– Надеюсь, что и для того, и для другого, но я бы не хотел, чтобы вами владели злые силы. В этом мы должны быть едины. Ради любви к Богу, кардинал, где-то должен быть конец терпимости.

– До недавнего времени я никогда не был священнослужителем, отче. Я всего лишь юрист, которому мой покойный владыка папа Линус Шестой вручил красную шапку, а папа Амен возвел меня в епископы. Изысканные теологические споры не входят в мой репертуар.

– Каннибализм – это предмет изысканных теологических споров, ваша светлость?

– Я учту ваши возражения, мессир. Я сообщу о них в своем отчете папе, как, не сомневаюсь, вы доложите о моем поведении своему архиепископу. Это все, ради чего вы хотели меня видеть?

– Не совсем. Ходят слухи, что вас послали для установления сомнительной епископской власти над церквами территории, где мы ведем миссионерскую работу. Это правда?

– Ваша миссионерская территория не является таковой, и у вас тут нет никаких прав, кроме права завоевания, а никаких прав завоевания в природе не существует, если только речь не идет о справедливой оборонительной войне. Папа Амен назначил меня апостольским викарием трех орд, если вы это имеете в виду, и я не имею ничего общего с вашими хозяевами, ни с кем из них.

– Проклятье! Да папы не существует! Мы ни в чем не можем найти общего языка! Хотя бы из уважения к приличиям. Хотя бы ради спасения Церкви от раскола! – Сануал повернулся к нему спиной.

Коричневый Пони сразу же покинул его шатер. Пройдя мимо главного костра, он краем глаза глянул на оргию и ушел к себе.

Но этой же ночью к нему явилась слепая старая женщина и попыталась убить его во сне. Оксщо мгновенно выпростался из спального мешка, одним прыжком оказался рядом, вырвал у нее нож и вытолкал из шатра.