— Ты же делаешь это и для Серафимы тоже, — говорю уверенно я.

— Редко бывает так смешно, — с пауком в кулаке он смотрит наверх. — Как я должен одновременно держать эту штуку и карабкаться по скале? — Оливер кривит лицо и кладет паука на язык.

— Это же отвратительно! — реву я.

— Ммффм, — говорит Оливер, но его взгляд говорит о другом. Он начинает карабкаться по скале, набирая скорость, приближаясь ближе к вершине скалы. Затем медленно двигается направо, туда, где я надорвала страницу.

Рука у рта он выплевывает паука. — Это, — говорит он, — было, правда, отвратительно. — Он смотрит на меня через плечо. — Ты готова?

— Да, — говорю я. Когда мои пальцы ложатся на разорванную бумагу, я чувствую себя идиоткой.

Оливер вытягивает руку. Паук начинает ползти по его ладони, по безымянному пальцу, мизинцу. Когда он добирается кончика пальца, его ноги ищут опору и находят трещину в бумаге.

И внезапно на моей ладони оказывается маленькая черная точка.

Он почти не видим, неприятно теплый и влажный. На моих глазах он начинает расти, до тех пор, пока не принимает нормальный размер восьминогого паука.

— Оливер! — говорю я удивленно. — Я думаю, это сработало!

— Правда? — он снова спрыгнул на берег и напряженно смотрит на меня вверх. — Итак, ты получила его?

Я смотрю вниз на маленького паука.

Все, посмотрев внимательно, я замечаю, что что-то не так. То, что я приняла за ноги, на самом деле буквы, которые перетекают друг в друга. Я различаю "к". И еще "п".

Нет, это не паук. Это слово паук, которое приняло форму паука и карабкается по моей руке.

Но прежде чем я успеваю рассказать это Оливеру, меня пугает стук в дверь туалета. Я стряхиваю паука — слово со своей ладони под крышку переплета и твердо сжимаю книгу. — Почти закончила, — кричу я.

Я осторожно снова открываю книгу. Животного нет.

Вместо этого я читаю, написанное тонким шрифтом по диагонали слово "паук".

— Оливер, — шепчу я, несмотря на то что страницы еще закрыты и он, вероятно, не

может меня слышать. — Я боюсь, что это не поможет нам.

Глава 7

Страница двадцать семь

Последнее о чем вспомнил Оливер, было погружение. Теперь он кувырком опускался на дно моря. Два угря обвивали и извивались друг с другом, когда они соприкасались, воду рассекал заряд электричества.

Легкие Оливера горели, они были готовы разорваться, и он задавался вопросом, так ли должна выглядеть смерть, не от руки мошенника, который похитил Серафиму, а совершенно банально — утонуть в море.

Внезапно он вспомнил о компасе, который висел вокруг его шеи. "Домой" — сказала его мать. Компас спасет его. Он на ощупь двигался вдоль кожаного шнурка и из последних сил пытался отыскать подвеску, но тогда он был сорван с его шеи.

— Неееттт! — кричит он, и его легкие наполнились водой. Он закрыл глаза и приготовился к худшему.

Пальцы проскользнули под его воротник. Мягкий рот прижался к его, и он почувствовал дрожь внутри груди.

— Серафима, — пробормотал Оливер и был при этом озадачен тем, что может разговаривать и дышать. Когда он, моргая, открыл глаза, в его руках лежала женщина.

Она обладала голубой кожей покрытой чешуей.

Ее волосы, черные, ужасно спутанные, подняты наверх и были переплетены с морской травой на макушки и ниспадали на спину за острыми прозрачными ушами.

На ее щеках поднимались и опускались пары жабр, а ее худая грудная клетка переходила в мускулистый, медно-золотого цвета хвост. У нее совершенно не было носа, а только глубоко посаженные ноздри, которые красовались над беззубой улыбке.

— Кто такая Серафима? — спрашивает девушка, и при этом ее ясные, голубые глаза сверкают. — Я — Марина.

В ужасе Оливер начал извиваться, пытаясь вырваться из ее объятий.

— Сестра, — произнес другой женский голос. — Он не принадлежит одной тебе.

Когда Оливер обернулся, он увидел вторую морскую нимфу, которая одевала компас его отца вокруг шеи. И в этот момент он услышал третий женский голос.

— О, да, мы ждали его.

Оливер умудрился уклониться от молниеносного хвоста Марины, в то время как морские нимфы превращались в шипящего угря цвета бронзы, который обвился вокруг верхней части его туловища, обездвижив его, и подтянул ближе к ней.

— Скажи моим сестрам, что ты здесь из-за меня, из-за Онжины, — ворковала она. Он попытался схватить компас на ее шее, но она целовала его так страстно, что он снова потерял сознание.

Рука с перепонками между пальцами ударила Оливера по лицу и расцарапала ему щеку длинными, острыми когтями. Третья морская нимфа дернула его к себя и начала качать его в своих длинных руках.

— Почему ты должен быть заинтересован в ней, — шелестела ему в ухо, — если ты можешь быть со мной, с Кери?