Девушка в пурпурном тумане обвивает руки вокруг меня. Она медленно поворачивается, так что я могу видеть ее лицо.

Орвилль был прав.

Я действительно не хотел бы этого видеть.

Не потому что это не Серафима, а потому что это не Делайла.

Я всегда думал, что моим самым заветным желанием было выбраться из этой проклятой книги.

Теперь я знаю, что должен следить за своими желаниями. Выбраться отсюда могло оказаться не самой заветной мечтой, а моим самым ужасным кошмарным сном.

Я пытался выбраться из книги, и это не сработало. Я увидел мое будущее, и Делайлы там не было.

Навсегда быть пойманным в сказке, с этим я мог бы жить, но жизнь без нее немыслима.

Мне нужна помощь. И как можно быстрее. И поэтому я бегу вопреки неприятной уверенности, что возможно это ранит других, к пещере Раскуллио.

Я добираюсь туда запыхавшийся и вспотевший.

Дверь открывается, и небесный аромат ванили встречает меня. Я на ощупь иду внутрь и нахожу его на кухне, где он выпекает печенья. Он как раз поливает их розовой сахарной глазунью, и я откашливаюсь, чтобы привлечь его внимание.

— А, Ваше Величество! Ты как раз вовремя, чтобы попробовать первую партию. Они еще теплые!

— Раскуллио, — говорю я. — Сейчас нет времени для кексов. Мне нужна твоя помощь.

Тогда он замечает, что это серьезно, он откладывает свою лопатку. — Следующую партию доставать от двенадцати до четырнадцати минут из печи, так что у меня пока есть время, — объясняет он торжественно.

Я хватаю его за руку и тяну к мольберту, на котором не так давно я пытался неудачно выбраться из книги, и так жалобно потерпел неудачу. — Ты должен нарисовать для меня кое-что.

— Снова? — спрашивает Раскуллио. — Это насчет твоего срочного дела? У тебя художественная интуиция?

— Просто сделай это, — говорю я разочарованно. — Мне нужен портрет девушки. Я расскажу тебе, как она выглядит, и ты перенесешь ее портрет на свой волшебный холст.

Его глаза начинают светиться. — Ты имеешь в виду объявление о розыске!

Хмм. Можно было бы сформулировать и так. — Точно, — говорю я.

— Я уже подготовил несколько, знаешь.

Мой шедевр — это шедевр червового валета, после того, как он украл тортики у королевы. Он все еще в тюрьме дворца.

— Великолепно, — я сажусь на книжную стопку, и поднимается облако пыли, — у нее темные волосы, которые падают на ее плечи. Они очень гладкие, только кончики слегка поднимаются вверх.

— Я должен сначала сделать эскиз, — Раскуллио берет блокнот и начинает рисовать.

— Какого она роста?

Я не знаю. У меня нет рамок для этого.

— Среднего роста, — предполагаю я.

— А ее глаза?

— Они карие.

— Точнее шоколадно-карие или черно— карие как темные уголки души?

— Я пожимаю плечами. — Теплый коричневый, как мед. А ее рот...

— Примерно так?

Раскуллио показывает мне небольшую дугу, которая должна представлять собой губы, но они вообще не похожи на губы Делайла. Ее уголки рта постоянно приподняты вверх, как будто она постоянно улыбается, и как следствие, кажется, как будто она всегда хочет рассказать мне что-то замечательное, даже если говорит просто: "Привет."

Таким образом, мы продолжаем, пока не наступает момент, когда надо доставать кексы, я делаю предложения, исправляю и корректирую портрет, который рисует Раскуллио.

— Давай быстрее, — говорю я.

Я не знаю, сколько у нас времени, до того как Делайла откроет книгу снова, так что вся работа будет бессмысленной.

— Гениям нужно время, — возражает Раскуллио. Но наконец, он поворачивает блокнот, чтобы я мог видеть. И в самом деле, на меня смотрит Делайла.

— Да, — говорю я кивая.

Раскуллио доволен собой. — И к чему спешка? Что она сделала?

— Сделала? — спрашиваю я.

— Какое преступление она совершила?

Тогда я вспоминаю, к какой хитрости я прибег, чтобы он нарисовал Делайлу. — Она — воровка, — объясняю я.

В глубине это не ложь. Так как она без всяких сомнений украла мое сердце.

Глава 21

Делайла

Мы так близко друг к другу, непосредственно передо мной, в уединении моего старого убежища, я вижу, как появляется лицо Оливера. Но прежде чем стать чем-то большим, чем призрачная галлюцинация, он снова исчезает.

Пока я пытаюсь понять, что произошло и как, я слышу, как моя мама кричит мое имя.