Когда рычание дракона ослабело, Оливер последовал за ним. Пиро опустил голову в воду.

Он жадно пил, чтобы смыть вкус химикалий. Пока его голова была под водой, Скаттл и Валли осмелились выйти из убежища, бросили сеть на Пиро и поймали, таким образом, дракона, который извергал жалкое шипение. Теперь появился капитан Краббе с большой канистрой.

— Все хорошо, мой друг, ты совершенно ничего не почувствуешь, — он поместил дракону шланг в рот и накачал его легкие веселящим газом.

Оскал Пиро растянулся в пьяной улыбке. Его могучие веки захлопнулись, а рычание перешло в дымную икоты. Затем он поник, что вызвало легкое землетрясение.

Оливер покидал пещеру дракона как победитель, триумф, который не удался его отцу.

Когда Делайла открывает книгу в следующий раз, я нахожусь в месте, в котором еще никогда не бывал. Письменный стол, зеркало и розовое одеяло, которые я видел в комнате Делайлы, отсутствуют.

Я забираюсь на край страницы и пытаюсь больше рассмотреть окрестности.

— Где мы?

— Я часто играла здесь, когда была маленькой. Это мой домик на дереве, моя крепость, — Делайла делает шаг назад, чтобы я лучше мог рассмотреть все вокруг. Стены сделаны из деревянных досок с импровизированным окном.

На полках стоят банки с цветными карандашами, монетами и камнями. В углу лежит стопка старых газет, края которых завернулись от влажности.

Должен признать, что не сражен…

Я еще никогда не видел такой крепости. — Это удивительно, что враг еще не смог захватить ее, — тихо замечаю я.

Враг нет, а вот соседская собака, была близка к этому, — говорит Делайла. — Это не настоящая крепость. Я просто представляю ее таковой.

— Почему ты делаешь вид, что живешь в военное время?

— Так часто поступают дети, — объясняет Делайла.

— Ты поймешь, когда попадешь сюда.

На этих словах мы оба замолкаем. Пришло время для нашей попытки выписать меня из сказки.

— Я намеренно принесла тебя сюда, — продолжает она. — Так как думаю, что здесь надежнее.

— Почему же?

— Ну... во-первых, мы не знаем, насколько громко это будет... И, во-вторых, если моя мама еще раз услышит, как я разговариваю с книгой, она

точно засунет меня в сумасшедший дом, — она медлит. — И, в-третьих, она не будет в восторге, если это сработает, и она найдет в моей комнате незнакомого мальчика.

— Хорошо придумано, — говорю я и рассматриваю экземпляр сказок, который я стащил с книжной полки Раскуллио. Хотя он и познакомился с огнем, он снова выглядит целым, и на нем нет следов повреждений.

— И что теперь? — нервно спрашивает Делайла.

— Я думаю, что должен переписать конец.

Но теперь, когда это зашло так далеко, мое сердце подскакивает к самому горлу. А если не сработает и на этот раз, и я не попаду в мир Делайлы, а другую книгу, историю которой я даже не знаю? А если я застряну между моим миром и миром Делайлы?

Или возникнет новая книга из-за того, что я перепишу и я найду себя все в той же ситуации, только еще глубже, так что ускользнуть больше не будет шансов?

И самый страшный сценарий, что если это сработает, а Делайла решит, что не хочет нагружать себя бывшим сказочным принцем, который не имеет ни малейшего представления о реальном мире? Если я не буду похож на того, каким она меня представляет?

— Чего ты ждешь? — спрашивает Делайла

И, вероятно, мой самый большой страх. Что, если я подпишу себе смертный приговор этой попыткой? Если место, в которое я попаду, будет ни моим, ни ее миром, а ничем?

Я рассматриваю лицо Делайлы, вижу, как она покусывает нижнюю губу. Я хочу попробовать ее на вкус. Я желаю ее. Никакой из рисков не так ужасен, как представление остаться здесь и знать, что я даже не попытался быть вместе с Делайлой.

— Итак, — я вытаскиваю из камзола кусок древесного угля, который я прихватил с собой со сцены с Пиро, так как перо и чернила в одежде не очень практично, и заостряю его об скалу, у которой стою. — Ну, давай начнем, — говорю я и открываю последнюю страницу в книге Раскуллио.

Даже не глядя на иллюстрацию на противоположной стороне, я перечеркиваю слово конец углем.

Внезапно я лечу кувырком через страницы, мне приходится собрать все силы, чтобы не выпустить из рук книгу и уголек.