Теперь, если меня спросили бы: «Чем ты занимаешься?», я совершенно честно могла бы ответить: «Я – специалист-провидец» или «Я – практикующий психолог».

К гадалкам обычно ходили женщины, а в поисках «хэндджоба», как правило, мужчины, поэтому нам приходилось разделять их. Площадь-то небольшая. И, прежде чем отвести клиента в заднюю комнату, приходилось убедиться, что из передних комнат ушла женщина. Было бы не совсем правильно, если бы женщина, рассказывающая, по какой причине разрушился ее брак, вдруг услышала бы через дверь стоны оргазма. Одного раза хватило бы, чтобы лишиться сразу всего.

Риска добавляло и то, что клиентуру Вивеки составляли люди из среднего и чуть выше класса. То есть очень привередливые люди. Если грудастые богатые домохозяйки не хотят, чтобы их судьбу предсказывала Дженнифер, то уж они тем более возмутятся против отставного работника секс-индустрии с больным запястьем. Тут внешность решает все. Это не те люди, которые согласились бы жить в трущобе. Их главная цель – живя в городе, делать вид, будто они живут в пригороде. Наши комнаты для гадания были оформлены в стиле «Потери Барн» [2] . Я одевалась соответственно в стиле Фанки-Арт [3] , и мой наряд вполне одобрили бы в Джей Крю [4] . Деревенские блузы – вот ключ к успеху.

Женщины в компании легкомысленны, увлечены фантазиями, готовы веселиться. Те, кто приходит поодиночке, ищут веры. Они обычно исполнены отчаяния, но страховки для хорошего психолога не хватает. Или просто не догадываются, как отчаянно нуждаются в психологе. Трудно их не жалеть. Но я старалась, поскольку не должен хранитель вашего будущего, ваш мистик таращить глаза на вас. Но я им сочувствовала. Большой дом в городе, мужья, которые не буянят и даже помогают с детьми, карьера, всяческие клубы. И все равно они были печальны. Они так обычно и говорят: «Мне так тоскливо». Как правило, это означало, что у них слишком много свободного времени. Конечно, я не дипломированный психолог, но в большинстве случаев все дело в лишнем времени.

Поэтому я говорю им что-то типа: «Огромная страсть ворвется в вашу жизнь». А потом стараюсь угадать, что же может их расшевелить, заставить ощутить полноту жизни. Воспитание ребенка, работа волонтера в библиотеке, спасение бродячих собак, работа с Гринписом. Но нельзя предлагать, хотя это и ключ к успеху. Нужно предупредить: «Огромная страсть ворвется в вашу жизнь… Действуйте осторожно, и она затмит все в вашей жизни!»

Я не утверждаю, что это очень легко, но часто получается довольно просто. Люди жаждут страсти. Хотят иметь цель. И когда они получат желаемое, то вернутся к вам, поскольку вы предсказали их будущее, и им понравилось.

Сьюзан Берк не походила на других. Когда я ее увидела, она показалась умнее доброй половины людей. Дождливым апрельским днем, только что освободившись от клиента, пришедшего за «хэндджобом», я вошла в комнату, где дожидалась она. Я еще сохраняла контакты с несколькими самыми лучшими клиентами и в тот день помогала расслабиться богатенькому парню, который называл себя Майклом Одли. Я говорю «называл себя» потому, что вряд ли обеспеченный джентльмен назвал бы мне свое настоящее имя. Итак, Майкл Одли – любитель черного юмора, выпускник колледжа, очень умный, но не заносчивый, фанат бега трусцой. Это я так предполагала. Единственное, что я знала о нем наверняка, – Майкл очень любил читать. Он с жаром рекомендовал мне книги, и я, как ботан-новичок, всегда радовалась его напору и дружелюбию. «Ты должна прочитать это!» Довольно быстро у нас возник собственный частный (иногда липкий) книжный клуб. Он восхищался «классическими историями о сверхъестественном» и хотел увлечь меня. Смеялся: «Ты же провидица, в конце концов!» В тот день мы обсуждали проблемы одиночества и поиска в «Призраке Дома на Холме», потом он ушел, я протерла руки влажной салфеткой и схватила последнюю книгу, которую Майкл мне принес, – «Женщину в белом». («Ты обязательно должна ее прочитать! Это один из лучших образцов жанра!»)

Потом я растрепала волосы, чтобы казаться похожей на экстрасенса, одернула деревенскую блузу и, сунув книгу под мышку, вбежала в комнату. Чуть-чуть опоздала – на тридцать семь секунд. Сьюзан Берк пожала мне руку нервным движением вверх-вниз, как птичка. Я вздрогнула и уронила книгу. Наклонившись за ней одновременно, мы стукнулись лбами. Определенно, плохое начало для работы с психотерапевтом. Это же не фильм «Три балбеса».

Я жестом пригласила ее присесть. Включила свой самый «мудрый» голос и спросила о цели визита. Есть очень простой способ подсказать людям, чего они хотят. Просто спросите их об этом.

Сьюзан Берк молчала несколько мгновений. А потом пробормотала:

– Моя жизнь на грани краха.

Она отличалась красотой, но была настолько зажата и растерянна, что с первого взгляда не понять. Требовалось рассмотреть внимательнее. Ярко-синие глаза за старомодными очками. Светлые волосы в нарочито скромной прическе. Явно из богатых. Сумочка слишком простая, чтобы быть дешевкой. Платье серой мышки, но великолепно сшитое. Нет, если подумать, может, платье и не мышиное, просто она так его носила. «Умная, но не творческая личность, – подумала я. – Конформистка. Живет в постоянном страхе сказать или сделать что-то не так. Должно быть, раньше ее давили родители, а теперь – муж. А муж наверняка с характером. Поэтому ее ежедневная задача – дожить до вечера без ссоры. Грустно. Она будет грустить…»

И тут Сьюзан Берк зарыдала. Проплакала ровно полторы минуты. Я собиралась дать ей две, а потом прервать, но она успокоилась самостоятельно.

– Я не знаю, что я тут делаю, – сказала она. Вытащила носовой платок из сумочки, но не воспользовалась им. – Но это безумие. И с каждым днем все хуже и хуже.

– А что случилось? – выдала я беспроигрышный вопрос, вроде бы и не претендуя на то, чтобы лезть в душу.

Она вытерла глаза и смотрела на меня мгновение. Потом моргнула.

– А разве вы не знаете?