Медленно наступала ночь....Чтобы не заснуть в седле, я стала рассматривать появляющиеся то тут, то там огоньки звёзд на темно-синем, почти фиолетовом небе. Рес начал напевать какую-то песню, и мне очень нравилось, как он поёт своим звучным мягким голосом.

Озеро, наконец, закончилось, и впереди было чистое бескрайнее поле, которое завораживало своей красотой и свободой. Сильно пахло сухой травой и землёй, маленькие ночные бабочки и кузнечики выскакивали из зарослей полыни, когда мы проезжали мимо.

Я слезла с лошади и, держа её за поводья, пошла пешком, наслаждаясь прекрасной погодой и легким ветерком, гуляющим в моих черных, как смоль, волосах. И в этот момент я окончательно осознала, что наконец-то вернулась домой. Здесь я не была целых пять долгих лет учения в Норасе, но, кажется, так ничего и не изменилось со времени моего отъезда.

Далеко впереди замаячили огоньки знакомого села Рубежное. Я вновь оседлала успевшего немного отдохнуть Вихря, и мы с братом галопом понеслись домой, но не наперегонки, а, желая поскорее увидеть родных и близких, а также дорогие сердцу памятные места нашей малой родины.

И вот я вновь увидела родительский дом, выложенный белым кирпичом и огороженный причудливым заборчиком. Рес, прибыв первым, соскочил с Сумрака и, даже не привязав его, помчался в дом. Я немного замешкалась и огляделась вокруг: как я и предполагала, тишина и покой так и не покинули Парковую улицу, многие соседи уже закрыли ставни и легли спать, и только в некоторых домиках горел свет.

Из калитки Рес выскочил уже в сопровождении мамы и бабушки.

– Ну, наконец-то, Джина!
– подбегая ко мне, проговорила мама.
– Мы уже начали волноваться!

Я обняла её, ничего не сказав, и мы вместе вошли в дом. Как хорошо оказаться там, где тебя ждут и любят! После ощущения этого тепла никуда не хочется уезжать, даже чтобы повидать другие, незнакомые земли.

Мы с Ресом сели за стол, мама с бабушкой тут же поставили нам по тарелке с тушеной картошкой и куриным мясом в соусе. Уплетая горячую пищу, я не выдержала и спросила:

– Что у вас здесь новенького? Как дела у Стеллы?

Рес поперхнулся - за моей подругой детства он уже давно ходил по пятам, по крайней мере, до нашего отъезда в академию. Стелла была симпатичной рыжеволосой девушкой с большими карими глазами и невероятной завораживающей улыбкой, она не поехала с нами в Норас, а решила остаться дома и научиться волшебству у матери, а военному искусству у старшего брата.

– О, у Стеллы всё в полном порядке, - улыбаясь, сказала бабушка, - она познакомилась с каким-то магом из Туманного города и уже год, как вместе ходят.

Рес грустно уткнулся глазами в тарелку с недоеденной картошкой и тяжко вздохнул. Я посмотрела на брата, но ни капли ему не посочувствовала - об его неудачном выборе я говорила с самого начала проявления этих влюблённых чувств, взять хотя бы то, что Стелла старше его на два года, и ни капли им не интересовалась.

– А как дела в деревне?
– не унималась я.

– Не хочу вас расстраивать раньше времени, но, сказать по правде, последнее время стало немного жутковато, - присев на стул, произнесла мама.
– Ночью в поле выходить опасно, и очень часто слышится то здесь, то там вой не то ли оборотней, не то ли степных волков. Тётушка Сивилла говорит, что деревню осаждает нечистая сила.

– Вы не пробовали точно выяснить, что происходит?
– с неописуемым интересом спросила я, мне не терпелось освоить изученные в академии навыки на практике.

Конечно, тётушка Сивилла из рук вон плохо гадала на картах, но в присутствии нежити она никогда еще не ошибалась: когда мне было около десяти лет, в окрестностях села уже появлялся оборотень, но его быстро изловили и убили серебряным кинжалом. Может быть, поэтому с тех пор я предпочитаю драться на кинжалах, и прошла технику обучения этого оружия в академии.

– Многие отправлялись, да единицы вернулись обратно, - ответила бабушка Софья.
– Рассказывали, что это не оборотень и не простой степной волк. По нескольким описаниям, похоже, что это был крикун - огромная, лохматая, чёрная, как ночь, собака с большими глазами, светящимися в темноте красным светом - посланник смерти.

Рес громко рассмеялся, отчего я невольно вздрогнула.

– Посланник смерти! Да это всё сказки!

– Альварес! Всё это не смешно!
– воскликнула мама, она называла брата полным именем, только если он её очень сердил.
– Мирон, наш сосед, рассказывал, что однажды выехал в поле на охоту, а решил возвратиться домой только вечером. Едет, говорит, на лошади, а отовсюду эти волки сбегаются и хотят его окружить, ну, и, скорее всего, пустить на поздний ужин, как вдруг из тьмы выезжает всадник в черном балахоне с какими-то мешками, видимо, с добычей. Мирон не особо испугался и, улыбаясь, спросил: "Может, поделишься добычей?". Всадник взял, да и кинул ему один из свертков, Мирон развернул, и его охватил ужас - у него на руках оказался каким-то образом мёртвый младенец - его маленький сын. Но ровно через секунду свёрток с младенцем исчез, впрочем, как и черный всадник со своей свитой собак.